Последние отзывы

  39  

— Его сестра, — не глядя на меня, отвечает моя подруга. — Эдгара…

Честное слово, я прямо здесь влепила бы ей пощечину, если бы клиентка вдруг не распахнула глаза и с возмущенным видом не вскочила бы с кресла. В эту самую секунду к Каролине приближается помощница.

— Как у нас продвигаются дела? — тем же противно-игривым тоном спрашивает она, с притворным любопытством и восхищением осматривая искаженное от злобы худое лицо шатенки. — Просто блеск! Непременно приобретите весь этот набор!

— Весь набор?! — кричит та. — Вместе с этим гадким разбирательством?! Ну уж нет, спасибо! Мне и своих проблем хватает! — Она дергает сухим плечиком и выходит из-за стойки.

— Мы не докрасили второй глаз! — кричит ей вслед Каролина.

Шатенка не поворачиваясь с гордо поднятой головой направляется к выходу.

— Только бы не ходила к начальству! — всплескивает руками Каролина, стараясь не смотреть на меня.

— А что, собственно, случилось? — спрашивает помощница. У нее на груди, приколотый к форменной футболке, светлеет бедж с именем, но мне плевать, как ее зовут. Она смотрит на растерянную Каролину, потом замечает меня.

— Вы тоже? Краситься?

— Ты хоть раз задумалась о том, что я живой человек? — спрашиваю я, не сводя глаз с подруги.

Она молча крутит в руке карандаш. Ее щеки красные, во взгляде, который падает на что угодно, только не на меня, горит раскаяние. Кажется, даже веснушки потемнели и в испуге сжались. Но я до сих пор не могу остановиться.

— Тебе ни разу не приходило в голову, что главным героем своей проклятой игры вы сделали мое сердце?! Ты хоть на секунду пробовала поставить себя на мое место?! Представляла, что я могу чувствовать, как страдать?!

Помощница смотрит на меня теперь без дежурной улыбки и больше не произносит ни слова. Кассир с ближайшей кассы все поворачивается к нам, прикидываясь, что глядит куда-то за мою спину, в другой отдел. Я вижу все это боковым зрением и воспринимаю самым краешком сознания.

— А если бы что-то пошло не так?! Если бы на каком-то этапе со мной рядом не оказалось, например, отца и случилось бы что-нибудь непоправимое?! — продолжаю я свою пламенную речь. — Что бы вы тогда делали?!

Каролина вся съеживается, прикусывает нижнюю губу, качает головой и впервые осмеливается посмотреть мне прямо в глаза.

— Нет, ты ничего такого не сделала бы. Мы это знали, поэтому и не боялись…

— А кто вы такие, чтобы знать о подобных вещах лучше меня?! — кричу я. — Боги?! Ангелы?! — Мои глаза застилает пелена слез. Злоба мало-помалу остывает, уступая место убийственному разочарованию и опустошению.

Каролина берет меня за руку, но я отдергиваю руку.

— Откуда ты узнала? — несчастно бормочет она. — Кто проболтался? — добавляет она более громко, со злостью на предателя. — Мы же поклялись друг другу, что никогда ни при каких обстоятельствах…

— Подобные низости всегда открываются, как их ни прячь, — намного тише, чувствуя себя невозможно уставшей, говорю я. — Обычно совершенно случайно. Так было и на этот раз.

На щеку Каролины тоже падает слеза. Она шмыгает носом и складывает вместе ладони, будто перед изображением распятого Христа.

— Мы ведь все ради тебя… ради вас… Не потому же, что захотели поразвлечься.

Я еще много чего могла бы сказать ей, но внезапно осознаю, что в этом нет смысла. Глубоко вздыхаю и иду прочь.

— Джесси! — так же, как дед, кричит Каролина. — Джесси, подожди!

Приезжаю домой настолько утомленная и подавленная, что прямо в одежде падаю на кровать и забываюсь сном. Просыпаюсь от того, что в сумке настойчиво звонит сотовый. Смотрю на экранчик. Терри.

Когда я медленно подношу телефон к уху, на меня обрушиваются отвратительные воспоминания о сегодняшнем дне. Наверняка Терри успел позвонить и дед, и Каролина, и теперь он сам жаждет что-то объяснить. Признаться, мне сейчас не до душещипательных бесед. Хочется уехать далеко-далеко и какое-то время не слышать их голосов и не пытаться что-либо понять, взвесить, проанализировать. Но деваться некуда. А этот разговор рано или поздно состояться должен. Лучше уж скорее оставить его в прошлом.

— Алло? — произношу я негромким сдержанным голосом.

Из трубки секунду-другую звучит тишина.

— Что-нибудь случилось? — спрашивает Терри.

— Гм… — озадаченно мычу я. Неужели он еще ничего не знает?

— Голос у тебя… какой-то странный, — говорит Терри.

  39