Последние отзывы

  15  

Это не Терри тебя отверг, а ты его, пытаюсь напомнить себе, но сердце ничего не желает слышать. В нем будто пылает огонь крошечного ада, и потушить его, кажется, не удастся никогда.

— Я не хочу спать, Джимми! — восклицаю я, ударяя себя кулаком по колену. — Хочу напиться, мне это нужно, понимаешь?

Джимми неохотно проходит к бару и достает оттуда заполненную на две трети бутылку скотча.

— Вот это уже лучше! — Чувствуя нездоровое оживление, я убираю со стула ногу и радостно потираю ладони. — Ты настоящий друг!

Джимми ставит бутылку на столик возле кресла и, не убирая с горлышка руку, садится.

— Эй! — восклицаю я. — Чего ты тянешь? — Вскакиваю. — Где у тебя стаканы?

— Подожди, — просит Джимми. — Может, мы просто поговорим, а? Поплачь, в конце концов! Покричи, потопай ногами. Хочешь… — он суетно смотрит по сторонам, хватает со столика пульт дистанционного управления и протягивает его мне, — запусти в меня этой штуковиной!

— Где стаканы?! — восклицаю я. Мой голос, из-за того что к невыносимому страданию примешивается жалость к Джимми, а вместе с ней и злость, неприятно дребезжит.

Он со вздохом поднимается сам и приносит из кухонного буфета два бокала.

— Ладно, только давай не будем перегибать палку.

Я беру у него из рук бокалы, сама их наполняю и делаю из своего два больших глотка. Какая гадость! Признаться, крепких напитков я вообще почти не пью. Но сейчас готова влить в себя хоть отраву — лишь бы отключился мозг и перед глазами не маячило жутких картинок.

Глубоко вздыхаю, допиваю до дна, с шумом ставлю пустой бокал на столик и сажусь, вытягивая вперед ноги, прямо на пол. Джимми к своему бокалу даже не притрагивается.

— А скоро наступает опьянение? Долго придется ждать? — спрашиваю я, глядя в пространство перед собой.

— Тут не угадаешь, — говорит он, снова опускаясь в кресло.

Смотрю на него, озадаченно хмуря брови.

— Как это понять?

— Некоторых вырубает, стоит им только понюхать пробку.

— Серьезно? — удивляюсь я.

Джимми невесело усмехается.

— Да нет, это, конечно, шутка. Ну, буквально от самой малости. А другие, влей в себя хоть бутылку, остаются как стеклышко. К тому же многое зависит от состояния. Бывает, когда человек чем-то потрясен, он вообще не пьянеет. Ну, или если перед выпивкой плотно поужинал.

Салат в ресторане — будь он неладен! — я долго месила вилкой, но все же доела почти до конца. А перед ним не без охоты умяла мясные рулетики с сыром. Прислушиваюсь к себе. Действует на меня алкоголь или не действует? Голова как будто немного плывет, но сердце болит по-прежнему. Может, нет смысла мучить себя проклятым скотчем? Что же тогда делать?

Сгибаю ноги в коленях, обхватываю их руками и жду. Опьянение все не является. Джимми сидит так тихо, что я вовсе забыла бы о нем, если бы не чувствовала на себе его пристального встревоженного взгляда. Мне на ум вдруг приходит бредовая мысль.

— Надо было, когда он спросил, что с моим здоровьем, сказать: ничего страшного, я всего-навсего беременна. Немного закружилась голова, вот и повело в сторону. — Усмехаюсь. — Тогда у него наверняка вытянулось бы лицо.

Джимми, судя по всему, не смешно. Опять мрачнею и я. Вот бы быть сильной настолько, чтобы не показывать своих страданий, что бы ни случилось! Пусть хоть все вокруг стенают и негодуют, а ты всегда спокойная, умиротворенная и царственная. Вроде этой негритоски Мишель. Черт! Ей-богу, я никогда не была расисткой! Напротив, все время выступала за равенство. А сейчас просто-напросто…

У меня кривятся губы, потому что очень хочется плакать. На миг закрываю лицо руками, резко убираю их и поворачиваюсь к Джимми.

— Как ты думаешь, у них это серьезно? — спрашиваю до противного слезливым голосом.

Он отвечает не сразу. Сначала поджимает губы и смотрит на меня так, будто за что-то просит прощения.

— Не знаю, Джессика. В таких делах вовек не разберешься. — Он морщит лоб и о чем-то секунду-другую размышляет. — Терри был как будто весел, но эта его веселость, по-моему, отдавала фальшью.

Вцепляюсь ему в руку, будто смертельно больна, а он лекарь-волшебник и способен мне помочь.

— Ты правда так думаешь?

Джимми пожимает плечами.

— Я, конечно, могу и ошибаться… Но…

Рука, которой я держусь за его запястье, внезапно слабеет. Пальцы разжимаются, и кисть безвольно падает вниз.

  15