154 
Джулия все это поняла и крепче прижала к себе Брэндона, словно защищая от удара, который он не мог почувствовать. Затем она расслабилась. Ее сын в безопасности. Если ее раньше мучили сомнения, то теперь все намерения назвать ему когда-либо имя отца рассеялись. Его отец мертв для них обоих.
– Линкольн, как любезно с твоей стороны, что ты приехал так быстро. – Ее голос был таким же холодным и сдержанным, как и наклон головы.
– Я лишь сожалею об обстоятельствах.
– Как и я. Брэндон, это мистер Хэтуэй. Он адвокат и когда-то работал с твоим дедушкой. Он приехал помочь нам.
– Привет. – Брэндон видел высокого надменного мужчину с тем вялым выражением, какое появляется на лицах некоторых взрослых, когда их знакомят с детьми.
– Привет, Брэндон. Не волнуйся, мы все уладим. Пол не мог больше на это смотреть. Еще секунда, и он прибьет Линкольна за его безразличие.
– Пойдем наверх, парень. – Пол протянул руку, и Брэндон тут же ухватился за нее. – Посмотрим, как можно похулиганить.
Линкольн сел, даже не оглянувшись на взбежавшего по лестнице Брэндона.
– Ну, почему бы нам не перейти к делу?
– Это действительно ничего для тебя не значило? – тихо спросила Джулия. – Ты увидел его и ничего не почувствовал?
Линкольн поправил безупречный узел галстука. Он побаивался, что она устроит сцену, и, естественно, подготовился.
– Джулия, как я и сказал тебе много лет назад, я не могу позволить себе установить эмоциональную связь. Я очень, очень благодарен тебе за то, что ты не пошла к Элизабет, сожалею, что из упрямства ты не приняла предложенную мною финансовую помощь, и счастлив, что ты достигла такого успеха в жизни, когда эта помощь тебе не требуется. Естественно, я чувствую себя в огромном долгу перед тобой и искренне сожалею, что ты оказалась в том положении, где требуются мои услуги.
Джулия засмеялась… не тоненьким истерическим смехом, а от души, чем озадачила Линкольна.
– Прости, – сквозь смех произнесла она, падая на стул. – Ты не изменился. Знаешь, Линкольн, я не была уверена в том, что буду чувствовать, когда снова увижу тебя, но я не ожидала, что не буду чувствовать ничего. Поэтому давай отбросим благодарности и перейдем к делу. Мой отец уважал тебя как адвоката, а я высоко ценю мнение отца. Ты получишь мое полное содействие и – на время, необходимое, чтобы все уладить, – мое полное доверие.
Он только кивнул. Линкольн Хэтуэй уважал здравый смысл.
– Ты убила Еву Бенедикт?
Ее глаза вспыхнули. Он удивился, увидев эту мощную и быструю вспышку гнева.
– Нет. Ты ожидал, что я признаюсь, если убила?
– Как дочь двух лучших адвокатов, с которыми я работал, ты знаешь, что было бы глупо лгать мне. А теперь… – Он вытащил из «дипломата» чистый блокнот и дорогую авторучку. – Расскажи мне все, что делала, с кем говорила, все, что видела в тот день, когда была убита Ева Бенедикт.
Джулия все рассказала дважды. Затем, направляемая его вопросами, повторила в третий раз. Линкольн кивал время от времени и делал записи аккуратным почерком.
– К сожалению, у меня было недостаточно времени, чтобы познакомиться с выдвинутыми против тебя обвинениями. Естественно, я известил окружного прокурора и полицию, что буду представлять твои интересы. Перед тем, как приехать сюда, я получил у обвинителя копии некоторых документов, но только мельком просмотрел их в такси.
Линкольн умолк, сложил руки на коленях. Скромно, аккуратно. Как и раньше, вспомнила Джулия. Вежливые манеры плюс печаль в глазах – вот что привлекло к нему романтичную впечатлительную девчонку, какой она была. Теперь, хотя жесты остались теми же, печаль в глазах сменилась проницательностью.
– Джулия, ты уверена, что отпирала дверь, когда в тот день входила в дом?
– Да, мне пришлось остановиться и поискать ключи. После взлома я всегда тщательно запирала дверь. Его взгляд остался непроницаемым, голос ровным.
– Ты абсолютно уверена? Джулия начала отвечать, осеклась.
– Линкольн, ты хочешь, чтобы я солгала?
– Я хочу, чтобы ты как следует подумала. Это привычка, автоматический жест. Ты могла предположить, что отпирала дверь. Особенно после шока. Ты сказала полиции, что парадная дверь была заперта, и, когда они прибыли на место преступления, все другие двери были заперты изнутри. Это убийственный факт. Ни на теле, ни в доме не было найдено никаких ключей. Следовательно, или парадная дверь была не заперта, или кто-то, имевший ключ, впустил Еву.
154 
