Последние отзывы

  127  

— Я сделаю ради Габриэля всё.

— Поцелуешь его, а Майкл?

— Да.

— Будешь сосать его член?

Майкл не колебался.

— Чтобы спасти его — да.

— Поцелуй его, Майкл, как любовник, — и я оставлю женщину в живых. Отсоси ему, — и в живых останутся все.

Время застыло вместе с дыханием Габриэля и потрескиваниями огня в камине.

Габриэль, наконец, понял.

«…Я привел тебе женщину. Актрису на главную роль, если пожелаешь». Laissez le jeu commencer. Давайте же начнем игру.

— Есть и альтернатива, Габриэль.

Габриэль знал, что скажет мужчина по имени Ив.

— Скажи мне, и я убью мадмуазель Чайлдерс, а Майкла оставлю в живых, — легко сказал второй мужчина. В фиалковых глазах отражалась смерть — Или прикажи мне убить Майкла, и мадмуазель Чайлдерс будет жить.

Габриэль не знал, что у него есть душа. Но она была.

— Почему? — вырвалась у него.

— Почему? — с издевкой переспросил второй мужчина. — Отец переспал в 1849 году с алжирской проституткой. Девятнадцать лет спустя меня нашел в борделе мужчина и спросил, не хочу ли я отправиться в Англию к отцу.

Майкл и Габриэль приехали в Англию в 1868 году.

— Он сказал, я нужен отцу. — Голубоватое дуло пистолета, игравшее с винно-красными складками рукава Виктории, неожиданно опасно застыло. — Он сказал, что отец богат. И меня сделает богатым.

Я приехал в Англию. И узнал, что отец всегда знал о моем существовании. Все думали, что он послал за мной, потому что, по словам агента, мы были похожи. Я не знал о твоем существовании, Майкл, и не знал, что он послал за мной из-за того, что я похож на тебя. Я научился говорить по-английски. Быть джентльменом. Быть тобой, Майкл. Чтобы я лучше мог уничтожить тебя. Медленно. Целенаправленно.

Но когда я увидел les deux anges, двух ангелов, имеющих большой успех в Англии и Франции, то именно ты, Габриэль, заинтриговал меня больше всего. Ты был тем же, кем был я: бездомным нищим — хотя, по крайней мере, моя шлюха-мать дала мне имя, — вором, убийцей и проституткой. Но ты не наслаждался деньгами и сексом, хотя гнался за ними.

И мне хотелось понять почему.

Во Франции я нашел женщин, которых ты обслуживал, Майкл. Я научился целоваться тем же способом, как это делаешь ты. Я научился так же, как ты, трахаться. Научился, потому что хотел узнать, каково это будет уничтожить светловолосого ангела. Отец нашел план очаровательным. Он думал использовать тебя в будущем, Габриэль. До самой смерти он считал, что я преуспел в разрушении — скажем так, братских уз, — что выросли между двумя шлюхами. Ты, конечно, доказал, что он ошибался, а, Габриэль? Как сказала мадам Рене, есть узы, которые нельзя разорвать.

Отец отослал меня обратно в Алжир с приличным содержанием. И снова вызвал полгода назад. Ты должен был убить Майкла, Габриэль, а я должен был убить тебя. А может, и нет. Может, отец отдал бы тебя мне. Именно это он обещал. — Ив пожал плечами, мгновенное движение и лезвие зазубренного ножа скользнуло по окровавленной щеке Виктории. — C’est la vie. Отец оставил завещание у нотариуса. Он осознавал близость смерти, понимаешь ли, и сделал приготовления. В случае его смерти — насильственной смерти — он обещал мне изрядное состояние, если я убью вас обоих.

— У меня больше денег, чем было у дяди. — Майкл намекнул на возможность откупа.

Он отдаст состояние за три жизни.

Лишь невинность Майкла подсказала ему сделать это предложение.

Габриэль знал больше.

Низкий смех раздался около отливавших медью волос Виктории.

— Конечно, скоро ты будешь распоряжаться деньгами мадмуазель Эймс и даже потери не ощутишь! Так, mon cousin?

Смех исчез из взгляда и голоса второго мужчины.

— Отец научил меня паре важных вещей, Майкл. Под его руководством я понял, что пуля убивает, но такая смерть приносит куда меньше удовольствия, чем смерть, происходящая от разрушения души. Богатство с этим не сравнится. Я получил от тебя огромное удовольствие, Габриэль, куда большее, чем от денег, заплаченных мне отцом. Я знал, что желание, которое я заставил тебя почувствовать, будет разъедать тебя изнутри — человека, никогда по-настоящему не чувствовавшего желания. Ты всегда был таким недотрогой, mon ange, и все же я коснулся тебя. А теперь к тебе прикоснулась эта женщина.

И вот мне интересно, на что это будет похоже, когда тебя коснется Майкл? Станешь ли ты таким же твердым, каким становился для меня? Будешь так же кричать, как кричал тогда со мной?

  127