Последние отзывы

  60  

— У кого у них?

— У кафров. Они у них восемнадцать дюймов в длину, три дюйма толщиной, а впереди еще широкие, как зонтик, и они…

— Погодите минутку,^[42] — сказала доктор фон Блименстейн, стараясь не дать женщине снова впасть в истерику. Однако после только что испытанного смущения пациентка поняла ее буквально.

— Подержать? — воскликнула она. — Подержать?! Да я смотреть на такую гадость не смогла бы, не то что подержать ее!

Доктор фон Блименстейн наклонилась над столом.

— Я не это имела в виду, — сказала она. — Вы слишком близко принимаете это к сердцу.^[43]

Пациентка, однако, опять восприняла ее слова буквально.

— Глубоко?! — воскликнула женщина. — Еще бы не глубоко! Куда глубже, чем я могу выдержать! Он же мне просто матку проткнет. Он…

— Послушайте, надо же видеть…

— Не хочу я его видеть. В этом-то все и дело. Я на него даже взглянуть боюсь!

— …Видеть соразмерно! — властно прикрикнула докторша.

— Соразмерно чему? — закричала в ответ женщина. — Моей дырке? Так вот, он туда не влезет! Я его не смогу вместить!

— Никто вас и не просит, — сказала врачиха. — Во-первых…

— Во-первых? — пациентка вскочила на ноги. — Во-первых?! Вы что, хотите сказать, что мне это не один раз придется выдерживать?

Доктор фон Блименстейн вышла из-за стола и силой усадила пациентку назад в кресло.

— Нельзя позволять своему воображению так командовать собой, — примирительным тоном сказала она. — Вам здесь ничего не грозит. Ну так вот, — продолжила она, когда женщина немного успокоилась, — если мы хотим добиться результата, то надо понимать, что пенисы — всего лишь симптомы. Важно видеть то, что за ними.

Пациентка в ужасе оглядела комнату.

— Ну, это видеть нетрудно, — проговорила она. — Их повсюду полным-полно.

Доктор фон Блименстейн поспешила объяснить смысл только что сказанных ею слов.

— Во всех нас сидит глубоко… Ну а теперь в чем дело? — воскликнула она, видя, что женщина без чувств сползает на пол. Когда пациентка пришла в себя, врачиха решила использовать другой подход.

— Больше я ничего говорить не буду, — предложила она. — Давайте вы мне сами расскажете, о чем вы думаете.

Женщина успокоилась и призадумалась.

— Они подвешивают к ним что-нибудь тяжелое, чтобы сделать их подлиннее, — проговорила она, помолчав какое-то время.

— Правда? — удивилась докторша. — Как интересно!

— Ничего интересного. Это отвратительно.

Доктор фон Блименстейн согласилась, что действительно в этом есть и что-то отвратительное.

— Они подвешивают к ним на веревочке по полкирпича, на самый кончик, и так и ходят, — продолжала женщина. — Конечно, это все у них в штанах.

— Я думаю, — ответила доктор фон Блименстейн.

— И еще они смазывают их маслом. Они считают, что от масла он лучше растет.

— Но тогда как же там держится кирпич? — практично возразила доктор фон Блименстейн. — Ведь веревка должна по маслу соскальзывать, верно?

Пациентка задумалась.

— Они вначале привязывают веревку, а потом уже смазывают, — наконец пояснила она.

— Логично, — согласилась психиатриня. — А что еще вас тревожит? Вы замужем? Отношения с мужем нормальные?

— Как вам сказать, — задумчиво проговорила женщина, — могли бы быть и хуже. Вы меня понимаете? — Доктор фон Блименстейн сочувственно закивала головой.

— Думаю, мы вас вылечим, — сказала она, что-то записывая. — Лечение, которое я вам прописываю, на первый взгляд немного необычное, но вы к нему скоро привыкнете, и оно вам понравится. Прежде всего мы сделаем вот что. Постараемся сделать так, чтобы вы привыкли держать в руках небольшой пенис — очень маленький, беленький, а потом…

— Вы хотите, чтобы я привыкла к чему?! — изу мленно переспросила женщина. Взгляд ее ясно показывал, что она считает ненормальной саму врачиху.

— Держать в руке маленькие беленькие пенисы.

— Да вы с ума сошли! — закричала женщина. — И думать об этом не хочу! Я — уважаемая замужняя женщина, и если вы думаете, что я буду… — она истерически зарыдала.

Доктор фон Блименстейн склонилась над ней, стараясь успокоить.

— Ну хорошо, — проговорила она, — пенисами мы заниматься не будем.^[44]

Но пациентка опять поняла ее слишком буквально.

— О Боже, — закричала она, — а я-то считала, что лечить надо меня!

  60