Последние отзывы

  20  

— Значит, мне надо поступить на службу к испанцам, чтобы принять участие в предстоящем плавании этого Колумба.

Жанна и Жозеф вдвоем принялись отговаривать его. Он не моряк и не знает языка, так что испанцы вряд ли окажут ему теплый прием.

— Коли на месте сидеть, так ничего и не добьешься, — возразил Жак Адальберт. — Испанцы рискнули, потому и преуспели.

Деодат смотрел на них сверкающими глазами. Было ясно, что дядя и племянник, между которыми было всего два года разницы, устремились бы на первый же баркас, снаряженный для плавания за Геркулесовы столбы.

— Нужно еще не принять за добычу ее тень, — заметил Жозеф.

По возвращении в Страсбург Жанна решила заняться Франсуа.

Впервые за сорок два года она стала вглядываться в него. Уже не как мать, но как женщина. Она надеялась на свою беспристрастность, хотя знала, как легко обмануться в отношении собственного ребенка. Он мало говорил и не нуждался в обществе. Сын надменного, язвительного и склонного к жалобам поэта любил, похоже, только печатное слово: он вкладывал душу в издание книг. Закончив работу над любой из них, он гладил ее, рассматривал каждую страницу, изучал в лупу какие-то детали, потом снова принимался ласкать корешок и обе стороны переплета.

Ласкал ли он женщин с такой же страстью? Конечно, это громко сказано, Жанна знала, что женщина у него была только одна — его собственная жена. Чрезмерной чувственностью он явно не отличался, если судить по любовным интрижкам несчастной Софи-Маргерит.

Она стала изучать его поведение за столом. У него был тонкий вкус, о чем свидетельствовало пристрастие к хорошим винам, о которых он говорил со знанием дела, детально оценивая «одежду», букет, аромат. Впрочем, он пил мало, а ел и того меньше — она никогда не видела, чтобы он накладывал себе добавки. За ужином он удовлетворялся всего двумя бокалами; никогда, нет, никогда не замечала она, чтобы спиртное ударило ему в голову. Стало быть, утехи чрева привлекали его не больше, чем утехи плоти, и Франц Эккарт в этом отношении походил на него — держался три дня на одной курице, а под конец философски обсасывал косточки. Такая воздержанность была редкостью. Жанна знала лишь двух по-настоящему воздержанных людей — Исаака и Жозефа Штернов. Но ведь то были мистики-евреи, которым вполне хватало хлеба и супа для пропитания. Матье обжирался. Филибер быстро напивался, а Франсуа Вийон прилагал большие усилия, чтобы не утонуть в вине. Бартелеми без труда справлялся с фунтом мяса. Наконец, Жак Адальберт тоже был не из тех, кто готов кормиться одним супом, как и сын Жанны от Жака — Деодат.

Так что же, Франсуа презирал все телесное? Вовсе нет: в парильне он всегда усердно мылся с мылом и щеткой, отнюдь не пренебрегая туалетной водой. Однажды, зайдя в его комнату, она с удивлением увидела, как он тщательно полирует ногти на пальцах ног.

Мужчина, который так за собой следит, предается мечтам. Но о чем он мечтает?

И какая женщина ему бы подошла?

Отчаявшись разрешить эту проблему, она отправила Францу Эккарту письмо с датой рождения Франсуа и попросила обрисовать — четко, ясно, без ученых аллегорий — характер мужчины, который появился на свет в этот день.

Она улыбнулась, представив нелепость ситуации: бабушка, взывающая к мудрости внука!

Тот не замедлил с ответом:

  20