Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
28 
Виктория сама от себя не ожидала такой гневной и продолжительной тирады. С силой выдохнув последнее слово, она отвернулась к окну. Она прерывисто дышала, словно пробежала стометровку. Тонкие ноздри вздрагивали от гнева.
Держаться. Держаться. Только не вцепиться ей в волосы. Не бросать бумаги. Не стучать рукой по столу…
Все это время американка сидела в кресле и сначала ошеломленно, а потом зло смотрела на Викторию снизу вверх, сжимая губы. Еще бы, от такой наглости можно вообще впасть в ступор. Кэссиди происходила из состоятельной семьи, и, наверное, впервые в ее жизни нанятый человек разговаривал с ней в таком тоне.
– Извините, – процедила Кэссиди. Медленно поднялась – плечи расправлены, спина прямая – и вышла из кабинета.
Королева чертова!
Виктория стояла у окна, обхватив плечи руками, и пыталась успокоиться.
…Восемь, девять, десять.
Выдох. Сделала круг по кабинету. Другой. Никого нет. Проходя мимо книжного шкафа, задержалась на мгновение.
И этот человек, рассказывавший за ужином про австралийские пляжи и оливковую ночь, хранит в кабинете книги по экономической теории? Надеюсь, где-то в доме у него все же есть нормальная библиотека!
У двери Виктория остановилась.
Интересно, что она ему там высказывает? Что не будет жить в доме без бассейна? Что я ее оскорбила? Полагаю, сейчас от моих услуг откажутся. Что ж, я не буду расстраиваться, если меня уволят по прихоти этой… этой кошки! А Катлера до конца дней буду считать тряпкой!
В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге возник сам кандидат на звание подкаблучника. Взгляд исподлобья, лицо напряжено, челюсти сжаты. Взъерошенные слегка волосы, мокрыми сосульками торчащие над лбом и на висках, совершенно не гармонируют с обликом очень рассерженного человека.
Виктория не опустила глаз.
– Извините, мисс Маклин… Виктория… Ни в коем случае ничего не меняйте. Кэссиди сказала, что между вами произошло столкновение…
Виктория кивнула. Катлер сверлил ее взглядом, но женщина поняла, что злится он не на нее.
– Я полностью доверяю вам как специалисту. Проект утвержден. Вопрос закрыт.
М-да… Нет, пожалуй, что бы ни случилось, я не назову Катлера тряпкой. Брр. Жуть какая. С ним рядом находиться страшно!
– Присаживайтесь, Виктория. – Джон резким движением отодвинул ей кресло. – Что у вас есть?
Виктория кивком головы указала на светящийся монитор.
– Ага.
Катлер рассматривал макет, поворачивал его так и эдак, а Виктория видела, что мысли его заняты совсем другим.
Ничего себе у них там ссора произошла… Вот это темперамент. Она осталась жива?
– Отлично, мисс Маклин. Спасибо за работу.
– Моя работа еще не окончена, мистер Катлер.
– Джон.
– Джон, – согласилась Виктория. – Я буду следить теперь за основными работами по оформлению парка. Мне еще предстоит встретиться с инженером-архитектором, отобрать скульптуры…
Он улыбнулся.
– Я рад. Рад, что наше сотрудничество продолжится.
Виктории даже показалось, что он слегка смутился, делая это добавление.
В дверь кабинета постучали. Улыбка исчезла с лица Катлера.
– Да? – Голос сильный и резкий, как порыв ветра.
Вошла служанка-мышка по имени Дейзи. Маленькие руки нервно теребят краешек белого передника. Глаза испуганные-испуганные.
– Мистер Катлер, мисс Кэссиди велела Памеле собирать ее вещи. Мисс Кэссиди уезжает?
– Вероятно, – пугающе спокойно, даже равнодушно проговорил Катлер.
Ох, что же там внутри за буря, если на поверхности – такое спокойствие?! Как в эпицентре циклона. Или как землетрясение под океаном…
– Так… собирать?
– Естественно.
– Да, мистер Катлер. – Дейзи тихонько притворила тяжелую дверь.
Катлер устало опустил голову на руки. Долго молчал, а потом глухо сказал:
– Если бы вы знали, как мне надоели эти бесконечные скандалы…
Виктория молчала. Что тут ответишь? Она не семейный психолог. И вообще, не лезть же к малознакомому человеку с советами, когда ему так плохо…
Через пару минут Джон убрал руки от лица, посмотрел на Викторию суровым взглядом:
– Извините, я не должен вас в это вмешивать.
Виктория пожала плечами. В этот момент снова открылась дверь, на этот раз без стука. На пороге стояла Кэссиди. Виктории очень захотелось исчезнуть.
Лишняя. Почти смешно: почему у лишних часто не остается пути к отступлению?
28 
