Последние отзывы

  44  

— Я не могу. И не хочу. Поверь, Глэдис, я делаю это не только ради себя, но и ради тебя тоже. Я вернусь на яхту. Я буду жить там. Мой сын был прав — я слишком стар для всего этого. Тебе нужен мужчина помоложе. И потом, у тебя четверо детей… — Он замотал головой, словно стараясь избавиться от сильной боли. — Я не могу, Глэдис! Когда Шон был в их возрасте, он буквально сводил меня с ума! Я забыл об этом, но теперь вспомнил. К тому же это было двадцать лет назад; мне тогда было всего тридцать семь, а теперь мне сто. Во всяком случае, я чувствую себя именно так.

Он посмотрел на Глэдис. Она плакала. Полу пришлось напомнить себе, что он поступает так ради нее и Седины. Главным образом — ради Селины. Он чувствовал, что обязан сделать это хотя бы потому, что позволил ей умереть одной, в страшном взрыве, который опалил и разорвал ее на части еще в воздухе. А он не смог последовать за ней, и теперь ему предстояло вечно винить себя в этом, хотя бы он и прожил еще сто раз по сто лет.

— Нет, Глэдис. Это мое последнее слово, — сказал Пол твердо. — А сейчас ты должна уйти.

Он встал.

— Иди, — повторил он, но Глэдис никуда не пошла. Она просто стояла перед ним и плакала растерянно и горько. Происходило что-то страшное. Она знала, что Пол любит ее, тогда почему он гонит ее прочь?

— А как же Антигуа? — спросила она сквозь слезы. — Мы… мы поедем туда?

Это, разумеется, уже не имело никакого значения, но Глэдис надеялась, что Пол вспомнит, о чем они вместе мечтали, и придет в себя. Однако он оборвал и эту, последнюю ниточку, которая их связывала. Он хотел получить назад все — свое сердце, свою жизнь, их будущее…

— Нет, — холодно сказал он. — Мы туда не поедем. Найди себе нормального парня и поезжай с ним куда-нибудь в другое место. Я для этого не гожусь. Все, что было во мне хорошего, — все умерло вместе с Сединой.

— Нет, нет, не говори так! — вскричала Глэдис. — Ты остался таким же, как был. А я… я люблю и твои хорошие, и дурные стороны!

Это был последний крик отчаявшейся души, но Пол не захотел услышать его. От Глэдис ему больше ничего не было нужно. Все было кончено.

Глэдис подняла на него полные слез глаза.

— Что я скажу детям? Как объясню?

— Расскажи им, какой я подонок. Думаю, они тебе поверят.

— Нет, не поверят. И я тоже не верю, потому что это не правда. Ты просто боишься, боишься быть счастливым!

Пол вздрогнул, как от удара. Глэдис попала в точку, но он не хотел, чтобы она об этом знала.

— Поезжай домой, Глэдис! — сказал он, слегка повышая голос и открывая для нее дверь. — Возвращайся домой к детям, ты нужна им!

— И тебе тоже. Тебе я нужна больше, чем им, — убежденно ответила она. В конце концов, она знала его очень хорошо — лучше, чем он сам.

Но Пол ничего не сказал. Глэдис еще немного постояла на пороге, потом повернулась и медленно пошла по коридору к лифтам.

— Я люблю тебя. Пол. — Это было последнее, что она сказала ему.

Когда Глэдис скрылась за поворотом коридора, Пол тихо закрыл дверь номера и вернулся в спальню. Там он бросился на кровать, на которой они провели так мало ночей, и заплакал. Он хотел вернуть ее, но знал, что не сможет. Слишком поздно. Его больше не существовало — Селина позвала Пола за собой, и он пошел за ней по своей собственной воле, хотя и не без борьбы. Крошечная надежда на счастье, тлевшая в его груди всего несколько дней назад, погасла под спудом тяжкой вины, которую Пол испытывал перед женой. Он не погиб вместе с ней. Он подвел, предал ее. Он изменил ей. И даже если бы Седина простила его, Пол знал, что не имеет никакого права быть с Глэдис.

А Глэдис ехала обратно в Уэстпорт. Глаза ее все еще застилали слезы, а сама она была близка к истерике. Неужели это произошло с ней? Как мог Пол так поступить? То, что он сделал, мало чем отличалось от выходок Дуга; вся разница заключалась только в том, что она любила Пола, а он любил ее. Глэдис знала это твердо. Что случилось? Как это могло случиться?

Сердце ее буквально разрывалось от горя и тоски, слезы продолжали ручьями течь из глаз, поэтому Глэдис не заметила машину, которая, выскочив откуда-то сбоку, попыталась втиснуться в узкий промежуток между капотом ее автомобиля и идущим впереди грузовиком. Раздался удар, универсал Глэдис отбросило на ограждение, а оттуда — снова на проезжую часть. Скорость была так велика, что тяжелая машина завертелась волчком и наконец опрокинулась, врезавшись в еще один автомобиль.

Но ничего этого Глэдис уже не видела. В самом начале она ударилась головой о рулевое колесо и потеряла сознание, успев только почувствовать на губах солоноватый вкус крови.

  44