Лёгкий, ненавязчивый романчик 
81 
В: Что же четвертая особа, виденная вами из разлога? Та, что была одета мужчиной?
О: А вот ее нигде не было, сэр. Пропала. Я подумал – в пещеру удалилась, переодеться или еще что. Его Милость повернулся, ступил несколько шагов, достал из кармана часы и открыл крышку. Эге, думаю, фитиль догорел, да порох отсырел. Знать, что-то не заладилось, он теряет терпение. Однако ж он стал расхаживать взад-вперед этак спокойно и задумчиво; благо земля под ногами ровная и травка густая, хоть шары катай.
Почитай три четверти часа расхаживал. А Дик все пялится на пещеру, а Луиза так и сидит на травке. Со стороны посмотришь – все трое чужие друг другу люди, а что вместе сошлись, так по случайности.
В: Извольте излагать дело.
О: Стало быть, Его Милость походил-походил, достал опять часы и, как видно, рассудил, что час, которого он дожидается, пришел. Тогда он приблизился к Дику и положил ему руку на плечо, как бы говоря: «Пора».
В: Который же, по вашему разумению, был час?
О: Примерно половина одиннадцатого, никак не больше. Подходит Его Милость к Луизе и что-то говорит, а та голову повесила – не хочет, видно, его приказание исполнять. Разговор меж ними идет тихий, голоса до меня долетают, а слов не разобрать. Одно ясно: не по нутру ей то, что он велит.
Не стерпел он такого упрямства, хвать ее за руку и ведет к Дику. Она, чтобы время протянуть, взяла епанчу и давай вертеть и так и этак, но он епанчу у нее вырвал и бросил у самого камня. А про венок позабыли – тот так и остался лежать на траве. Спохватился Его Милость и делает Дику знаки: пойди, мол, принеси. Тот сходил за венком, и Его Милость надел его на Луизу. Тогда Дик взял ее за руку и поворотил лицом к пещере. И стоят они перед пещерой рука об руку, ровно жених с невестой перед алтарем. Так, не размыкая рук, и пошли к пещере, и Его Милость следом. А с чего бы такое шествие, поди угадай. Право, сэр, хоть сто лет живи, этаких чудес среди бела дня не увидишь. Но чудеса – это сначала, а потом стало твориться неладное. Луиза пошатнулась, оборотилась к Его Милости и бросилась на колени. Смотрит на него и будто молит о пощаде. Даже вроде бы слезами заливается – хоть в этом не поручусь: издалека не разглядишь. А тот как выхватит шпагу – и направил бедняжке в грудь: дескать, исполняй что сказано, если жизнь дорога.
В: Полно вздор молоть! Каков негодяй, на ходу сочиняет!
О: Честью клянусь, сэр! Стал бы я выдумывать небылицы, которым вы точно не поверите!
В: И вы готовы подтвердить, что он наставил на нее шпагу?
О: Как перед Богом.
В: Он что-нибудь произнес?
О: Я не слыхал, сэр. Дик принудил ее подняться, и они двинулись дальше, а Его Милость за ними. Шпагу хоть и опустил, но не убирает. А через несколько шагов вновь вскинул, точно боялся, что Луиза опять станет упираться. Так они достигли устья пещеры. И тут, сэр, новая странность, еще почище. Прежде чем войти, Его Милость снял шляпу и прижал к груди, будто они вот-вот предстанут пред очи некой высокочтимой особы, в присутствии коей нельзя появляться иначе как обнажив голову... Не прогневайтесь, сэр, из песни слова не выкинешь. Вы сами велели рассказывать все без утайки.
В: Как бы желая изъявить почтение? Вы это ясно видели?
О: Как вас вижу.
В: А потом?
О: Потом они вступили в пещеру, сэр. И больше не появлялись. А как прошло несколько времени – я бы успел до двадцати сосчитать – так из пещеры донесся глухой женский крик. Негромкий, но слышный.
В: Голос девицы?
О: Ее, сэр. Меня аж мороз продрал: ну, думаю, режут. Теперь-то могу сказать точно, что никакого убийства не случилось.
В: Велика ли была пещера?
О: С одного бока устье низкое, с другого просторное. Большая груженая телега пройдет без труда, еще и место останется.
В: Вам не удалось обозреть внутренность пещеры?
О: Нет, сэр. Не глубже чем проникал солнечный свет. Дальше стояла тьма кромешная.
В: Не приметили вы внутри какую-либо фигуру или шевеление?
О: Ничего не видел, сэр. А смотрел хорошо, будьте благонадежны. Ведь сколько часов прождал. А вокруг такая тишь, что поневоле усомнишься: не померещилось ли мне все это. И тотчас понимаешь: нет, не померещилось. Вон она, епанча, возле камня брошена.
В: Вы не спускались в ложбину, дабы осмотреть место вблизи?
О: Не отважился, сэр. Страх разобрал. Мне пришло на мысль, что Его Милость, не во гнев вам будь сказано, задумал недоброе: забрался в эту глухомань выучиться тут чародейскому искусству. Вон ведь и получаса не прошло, как они скрылись в пещере, а на утес, что над ней нависал, опустились две большие черные птицы – вороны, так их называют. И с воронятами. И давай каркать: не то радовались, не то надсмехались. А ворон известно что за птица, где ворон, там смерть. Добра от них точно не жди.
81 
