216 
— Могу только попытаться. Обещать не буду.
— Вы понимаете, что есть только одна причина, почему изменена дата проведения Торжеств?
— И какая же?
— Боги проявляют нетерпение.
— Мне казалось, причина в том, что мы уже продали все билеты, и если мы будем продолжать в том же духе, появится возможность для нового Праздника. Пока не спал ажиотаж.
— Официальная версия именно такова. Мы с вами знаем, что дело обстоит иначе.
— Не здесь.
— Хорошо. Может, навестите меня в моем хогане?
— Нет. В отличие от вас мне требуется сон. Через несколько часов я буду носиться по грязной стройке и собирать сведения, чтобы поставить в известность моих боссов о том, возведение каких сооружений может быть завершено к сроку, от каких цветочных гирлянд придется отказаться… и тысячи других мелких и крупных деталей, в которых разбирается только специалист.
— И не забудьте, вам нужно успеть на примерку нового одеяния, — грустно улыбнувшись, напомнил Квинан.
— Пусть возьмут в качестве образца какую-нибудь мою старую одежду. У меня полно работы.
Подойдя к бару, Келси еще раз наполнил стакан, осушил его и похлопал Квинана по плечу:
— Ладно, постараюсь, Бен.
— Очисти Божественный путь! — пропел Квинан. Келси нахмурился неуместному веселью эйона.
— Будем надеяться, что, когда все закончится, нас не позовут голоса из пустыни.
— Аминь, друг мой. Аминь.
Он обитал в Непостижимых Полях и не знал, сколько времени еще будет здесь оставаться.
Атаки начались вскоре после того, как пришел конец эйона Маркона. Пустота, возникшая после смерти Хранителя, ворвалась в королевство Танатоса, Властелина Ушедших, когда он при помощи Транто, могучего фанта, строил сторожку у рва, окружавшего дворец.
Ему пришлось приниматься за дело несколько раз, чтобы улучшить первоначальный замысел Джона Д'Арси Доннерджека — ведь Смерть не обладает даром созидания. Транто, которого переполняла энергия чудесных магнитов, поглощаемых им в огромном количестве, с удовольствием перетаскивал кучи строительного хлама с места на место, сваливал мрамор прямо на блоки из шлакобетона, куски штукатурки на пластиковые украшения и фигуры.
Властелину Ушедших с трудом удалось убедить упивающегося собственной силой фанта спрятаться вместе с ним за воротами дворца. Фекда обернулась вокруг головы своего господина, а Мизар, который сумел добраться до Непостижимых Полей, потеряв всего лишь один хвост и несколько кусочков гобелена на левой задней лапе, устроился у ног Танатоса.
— Тебя удивит, Транто, если я скажу, что за свою жизнь принял несколько очень глупых решений?
После того как муаровый дракон (его шкура отливала непривычно зеленым светом) превратил сторожку у ворот в пепел, фант ответил на вопрос своего собеседника:
— Вы существуете — по-своему. Передвигаетесь по времени и пространству. Даже Верховные на Меру не говорят, что они не совершают ошибок — это привилегия младших божеств и епископов. Нет, господин, меня не удивило ваше признание.
— Ты добр, Транто. Хорошо, я расскажу о глупости, которую совершил. Моя сила в разрушении, энтропии и уничтожении порядка. Порой мне удается что-нибудь создать, но мое детище либо похоже на Мизара, отвратительную пародию на живое существо…
Пес Смерти принялся стучать оставшимися хвостами по полу, показывая, что нисколько не обижается. Мизар видел других собак и считал их жалкими, слабыми существами. Он предпочитал оставаться таким, каков он есть, однако прекрасно понимал, что имеет в виду Властелин Непостижимых Полей.
–..либо на что-то вроде Дьюби или Фекды, существа, спасенного мной как раз в тот момент, когда энтропия завершила свою работу и дала мне возможность заключить с ней соглашение — диковинная новая жизнь в обмен на услугу. Однажды, не так давно, если считать, как это принято у нас, я вдруг загорелся желанием стать созидателем.
Транто фыркнул. С поля, усеянного самыми разнообразными обломками и мусором, поднялся легион манекенов (такие стоят в витринах универмагов) и вступил в сражение с кислотным облаком, превращавшим их в пластмассовый хлам.
— Террама, выдав себя за вышедшего из строя прога, обманом встретилась со мной. Она спросила, чего я хочу больше всего на свете. Многие существа — проги и эйоны — пытаются меня подкупить, когда видят муар; я не отнесся к ее вопросу серьезно. Но она, задавая вопрос, возможно, наделила его особой силой, заставившей меня ответить. Я был с ней честен.
216 
