очень нудно 
5 
Мне много раз приходилось слышать: «Что заставляет тебя, с твоей яркой внешностью, копаться во всей этой рутине?» Но я не такая уж красавица. Наполовину европейка, наполовину азиатка, как я уже говорила. Но лицо у меня больше азиатское, приветливое. Фотомодель из меня бы не получилась — я не Юрико, ни лицом, ни ростом не вышла. Обыкновенная, приземистая плотная женщина средних лет. А еще приходится на работе напяливать темно-синий форменный костюм. При всем том один человек, похоже, мной интересуется. Только этого еще мне не хватало!
С неделю назад со мной вдруг заговорил некий Нонака. Ему где-то к пятидесяти, он из отдела санитарного контроля. Нонака обычно сидит в первом корпусе муниципального комплекса, но время от времени наведывается поболтать с нашим шефом в сектор дошкольных учреждений, расположенный в пристройке, которую все называют «дальним фортом». Всякий раз, зайдя к нам, он тайком косится на меня.
Говорят, шеф и Нонака из одной бейсбольной команды. Шеф играет шортстопом, а Нонака — на второй базе или что-то в этом роде. Мне до этого дела нет, но, скажите, с какой стати в рабочее время к нам заявляется совершенно посторонний человек, просто позубоскалить? Одна из наших сотрудниц по фамилии Мидзусава, моложе меня на восемь лет, все время поддразнивает меня: «Нонака-то на вас глаз положил». От этого я завожусь еще сильнее.
Нонака постоянно ходит в сером джемпере. Лицо темное и сухое, как у человека, который слишком много курит. Липкий взгляд. Когда он на меня смотрит, его угольные глаза буравят мою кожу, будто выжигая на ней клеймо. Очень неприятно. И вот он мне сказал:
— У тебя такой звонкий голос, когда ты разговариваешь. А смех старушечий. Вот как ты смеешься: эхе-хе-хе.
«Сейчас он еще добавит, что я только с виду такая — чистенькая, правильная, а внутри — грубая, вульгарная баба», — подумала я и растерялась. Почему этот человек, которого я совсем не знаю, позволяет себе говорить такое? Видимо, я даже в лице переменилась. Во всяком случае, Нонака бросил на шефа растерянный взгляд и ретировался.
— Вам не кажется, что это сексуальное домогательство? Я имею в виду то, что сказал мне Нонака-сан.
Я задала шефу этот вопрос, который явно поставил его в замешательство. Все ясно! Он думает, раз во мне течет иностранная кровь, значит, у меня к своим правам более трепетное отношение, чем у других, нормальных людей.
— Да. Я считаю, такие вещи коллегам по работе говорить не следует, — заявил шеф, показывая своим видом: «Все под контролем. Не стоит так переживать», — и принялся перекладывать бумаги, как бы наводя порядок на столе. Мне вспомнилось, какое у него было лицо, когда мы занимались проверкой заявлений по приему в детский сад. Я решила больше не спорить и замолчала, чтобы не сердить шефа.
В тот день я не взяла из дома перекусить и пошла в кафетерий, в первый корпус. Это рядом, всего несколько минут. Здание новое, и готовят там нормально. Порция лапши — всего 240 иен, комплекс — 480 иен. Хорошее место, хотя я хожу туда редко — не люблю, где много людей. Я поставила на поднос тарелку с лапшой, чтобы добавить в нее перца, и тут передо мной возник шеф.
— Не многовато перца?
Он держал поднос с комплексным обедом — жареная ставрида с вареной капустой. Гарнир был посыпан крошкой из сушеного тунца, напоминающей металлическую стружку. При виде капусты я представила бигос. Из уголков памяти всплыли картины детства: обеденный стол в нашей горной хижине; тишина как в могиле; недовольная мать; отец, который сидит за столом и молча что-то ест. От воспоминаний я на несколько секунд отключилась, но шеф, похоже, ничего не заметил и предложил с улыбкой:
— Присядем?
Делать нечего, пришлось сесть. Хотя в большом зале кафетерия не смолкая гудели голоса сотрудников и посетителей, стоял звон посуды и столовых приборов, мне казалось, что все смотрят на меня. Я непроизвольно опустила голову. Хотя после того, что случилось с Юрико и Кадзуэ, все всё знали. Я никак не могла избавиться от мысли, что люди вокруг внимательно наблюдают за мной.
Они знают про мою младшую сестру-чудовище и подругу, превратившуюся непонятно в кого, знают, что обе они были проститутками и их зверски убили. Как пить дать, все шушукаются за моей спиной: мол, эта наверняка тоже еще та штучка. Шеф заглянул мне в лицо:
— По поводу того случая… — начал он. — Нонака-сан ничего такого не имел в виду. Мне кажется, он просто так… по-товарищески. Если это считать домогательством, тогда половина нашего мужского трепа попадает под «статью». Согласны?
5 
