Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
95 
– Я сам люблю делать эту работу, – сказал Майкл. – Все равно трубы замерзнут. Черт. Это, наверное, будет самая суровая зима за последние сто лет.
– Райен говорит, что тебе следует считать его своим личным менеджером. Он велел официантам явиться в шесть. Так что если кто из гостей появится раньше…
– Отличная идея. Я к этому времени вернусь. Ладно. Позвоню тебе из магазина. Если вдруг понадобится прихватить что-нибудь по дороге…
– Эй, ты не можешь уйти, не поцеловав меня.
– Конечно. – Он наклонился и обрушился на нее с поцелуями, грубовато и поспешно, тем самым заставив ее тихо рассмеяться. Потом поцеловал ее в живот. – До свидания, Малютка Крис, – прошептал он. – Скоро наступит Рождество…
В дверях он остановился, чтобы натянуть перчатки и послать Роуан воздушный поцелуй.
В этом кресле с высокой спинкой, в котором она устроилась с ногами, Роуан смотрелась как картинка. Даже губы стали ярче, а когда она улыбнулась, он увидел на ее щеках ямочки.
На улице даже пар шел изо рта от холода. Впервые за много лет он ощутил бодрящий морозец. Небо сияло голубизной. Майкл с сожалением подумал, что в этом году они потеряют все банановые пальмы, зато красавицы камелии и азалии стужи не боятся. Садовники успели подсеять зимнюю траву, и теперь лужайка смотрелась как бархатная.
Он задержал на секунду взгляд на миртовых деревьях с облетевшими листьями. Что это – неужели опять слышится грохот барабанов с праздника Марди-Гра?
Он прогрел машину пару минут, прежде чем тронуться с места, а затем покатил прямо к мосту. До Оук-Хейвена минут сорок пять езды, если на прибрежном шоссе удастся выжать хорошую скорость.
8
– А в чем состояла суть соглашения и обещания? – спросила Роуан.
Она стояла в спальне, устроенной в мансарде, – чистой и светлой, с белыми стенами и окнами, смотрящими на крыши домов. Не осталось и следа от пребывания здесь Джулиена. Все старые книги унесли прочь.
– Сейчас это не важно, – ответил он. – Предсказание вот-вот должно исполниться – и ты откроешь дверь.
– Я хочу знать, в чем заключались условия соглашения.
– Это просто слова, передаваемые из поколения в поколение.
– Да, но что они означают?
– Это было соглашение между мной и моей ведьмой. Я обещал исполнять ее малейшие прихоти, если только она родит девочку, которая унаследует ее силу и способность видеть меня и управлять мною. Я должен приносить ей все богатства, даровать ей всевозможные милости. Я должен заглядывать в будущее, чтобы и она его знала. Я должен мстить за любую нанесенную ей обиду или проявленное к ней пренебрежение. А взамен ведьма постарается родить девочку, которой я смогу служить и поклоняться, как служил ее матери, а это дитя будет видеть и любить меня.
– И это дитя окажется сильнее матери и сделает следующий шаг к числу тринадцать.
– Да, со временем я разгадал тайну этого числа.
– Разве ты не знал о нем с самого начала?
– Нет. Это я узнал позже. Я узнал силу, которая со временем становится мощнее и совершеннее, и понял, что эту силу дают мужчины семьи. Я видел Джулиена, который был так силен, что затмевал свою сестру, Кэтрин. Я видел Кортланда. Я видел путь к порталу. А теперь и ты здесь.
– А когда ты рассказал своим ведьмам о числе тринадцать?
– В эпоху Анжелики. Но ты не забывай: мое собственное осознание того, что я видел, было примитивно. Я едва мог объясниться. Слова были для меня внове, как и процесс мышления во времени. Так что предсказание оставалось для меня туманным не по своей сути, а в силу определенных причин. И вот теперь ему суждено исполниться.
– И в течение веков ты обещал только служить?
– Разве этого мало? Неужели ты не понимаешь, что принесло мое служение? Ты живешь в доме, созданном мною, моими усилиями. Ты мечтаешь о больницах, которые построишь с помощью принесенных мною богатств. Ты сама сказала Эрону, что я – создатель Мэйфейрских ведьм. Ты сказала ему правду. Только взгляни на многочисленные ветви этой семьи. Все их благосостояние пришло от меня. Моя щедрость кормила и одевала несчетное множество мужчин и женщин, носящих одну фамилию, которые ничего обо мне не знают. Достаточно, что ты знаешь меня.
– И больше ты ничего не обещал?
– Что еще я могу дать? Когда я обрету плоть, я буду тебе служить, как служу сейчас. Я буду твоим любовником и наперсником, твоим учеником. Никто не сможет одолеть тебя, пока я буду оставаться рядом.
95 
