Последние отзывы

  111  

– Да. – Он кивнул. – Это следует сделать в первую очередь. Уйти отсюда.

– Ты можешь подняться?

– Не знаю.

– Что ж, нужно попытаться.

Она с трудом встала на колени и, схватившись за край мраморной полки, поднялась с пола.

Роуан взяла его руку и почувствовала крепкое пожатие.

– Ну же, вставай, не думай ни о чем, просто начни двигаться, положись на то, что твое тело знает, что делать. У тебя есть мускулатура – вот, что полностью отличает тебя от новорожденного, у тебя есть скелет и мускулатура мужчины.

– Хорошо, я попробую, – сказал он.

Вид у него был испуганный и в то же время восторженный. Содрогнувшись, он встал сначала на колени, как она, а затем поднялся во весь рост, но тут же оступился и не упал только потому, что поспешно сделал несколько шагов назад.

– У-у-у… – пропел он. – Я хожу, так и есть, я хожу…

Она бросилась к нему, обняла и прижала к себе.

Он затих, глядя на нее сверху вниз, затем поднял руку и ласково провел по щеке – жест неуверенный, совсем как у пьяного, но пальцы мягкие и трепетные.

– Моя красавица Роуан, – сказал он. – Посмотри, у меня на глазах слезы. Настоящие слезы. О, Роуан!

Он попытался высвободиться, чтобы наклониться и поцеловать ее. Она поймала его и помогла удержать равновесие, когда его губы сомкнулись на ее губах. В ту же секунду ее тело испытало чувственное потрясение, что происходило каждый раз при его прикосновении.

– Роуан, – громко простонал он, крепко прижимая ее к себе, и снова покачнулся, так что она едва удержала его.

– Идем, у нас мало времени, – сказала она. – Нам нужно найти безопасное место, где нас никто не знает…

– Да, дорогая, да… Но, видишь ли, все так ново и красиво. Позволь мне опять обнять тебя, позволь поцеловать…

– Нет времени, – сказала она, но шелковые, как у ребенка, губы снова прижались к ней, она почувствовала, как он возбужден, и отпрянула, увлекая его за собой. – Вот так, – сказала она, глядя на его ноги, – не думай об этом. Просто смотри на меня и иди.

На секунду оказавшись в дверном проеме и еще раз обратив внимание на его необычную форму в виде замочной скважины, Роуан припомнила прежние споры о том, что бы это значило. Перед ее глазами прошла вся жизнь, полная несчастий и красоты, борьбы и клятв.

Но теперь это была новая дверь. Это была дверь, которую она мельком видела миллион лет назад, в детстве, когда впервые открыла волшебный том научных трудов. Теперь дверь была открыта, и Роуан больше не интересовали ни ужасы лаборатории Лемле, ни голландцы, собравшиеся вокруг стола в мифическом Лейдене.

Она медленно направила его в открытую дверь и повела вверх по лестнице, терпеливо шагая рядом.

13

Он пытался проснуться, но каждый раз, поднимаясь к поверхности, вновь погружался на дно, забываясь тяжелым сном на мягкой перине. Временами его охватывало отчаяние, но потом отпускало.

Только тошнота окончательно его разбудила. Казалось, он целую вечность просидел на полу в туалете, прислонившись к двери. Его так сильно рвало, что болели ребра. Потом рвать уже было нечем, но тошнота не отпустила.

Голова сильно кружилась. Наконец дверь взломали и подняли его с пола. Он хотел извиниться за то, что машинально заперся, хотел объяснить, что пытался сам открыть дверь… Но слова не шли у него с языка.

Полночь. Он разглядел часы на комоде. Полночь рождественской ночи. Он пытался сказать, что этот час очень важен, но смог лишь подумать о той твари, стоявшей за яслями в алтаре. А потом вновь провалился в сон, упав головой на подушку.

Когда он в следующий раз открыл глаза, с ним говорил доктор, но Майкл никак не мог вспомнить, где он его видел раньше.

– Мистер Карри, вы имеете хоть какое-то представление, что это был за укол?

«Нет. Я решил, что она хочет убить меня. Я думал, что умру».

Но от одной попытки шевельнуть губами ему снова стало плохо. Он только покачал головой, и от этого тоже стало хуже. За окнами, затянутыми инеем, стояла ночная тьма.

– …По крайней мере, еще восемь часов, – говорил доктор.

– Спите, Майкл. Ни о чем не волнуйтесь. Спите.

– Все остальное в норме. Если попросит пить, только прозрачную жидкость. При малейшем изменении…

Подлая ведьма. Все уничтожено. Он улыбался ему из-за яслей. Конечно, это был заветный час. Тот самый час. Майкл понял, что навеки потерял ее. Полуночная месса окончена. Мать плакала, потому что погиб отец. Теперь ничто не будет как прежде.

  111