Последние отзывы

  82  

— Алло? — произнес строгий женский голос. — Какой номер вам нужен?

— Э-э, Западный 28–14.

— И ваш номер?..

Я назвал.

— В чем дело? — спросил я. — Проблемы с оплатой?

— Абонент просил проверять все звонки на этой линии.

— Что же случилось? Извращенцы?

Девушка рассмеялась, и ее голос стал мягче:

— Вообще-то я сама точно не знаю. По-моему, кто-то звонил им днем и ночью, а затем вешал трубку. Еще он звонил из автомата и оставлял трубку снятой.

— С ума сойти. Ну, я думаю, со мной они захотят говорить.

— Одну секунду.

— …Гордон Хайвэй у телефона.

— Отец? Это Чарльз.

— Чем могу помочь?

Не многим, как выяснилось. Я хотел узнать, не удалось ли выжать какую-нибудь информацию из сэра Герберта. Отнюдь. Мой отец был вынужден сказать, но, конечно, не прямо, а обиняками, что у Герби есть нужные мне сведения, но его друг Гордон забыл, блядь, его об этом спросить.

— Ага… — сказал я. — Кстати, я звонил домой — думал ты там.

— Нет, нет. На следующей неделе мне не нужно быть в офисе, так что я собирался ехать домой завтра. Может, тебя подбросить?

— Нет, спасибо.

— Понятно. Прости, что не смог… погоди. Ванесса хочет тебе что-то сказать.

— Привет! У тебя какой факультет? — спросила Ванесса.

Я назвал.

— Верно. Они избрали нового парня.

— И что за новый парень?

— Ничего о нем не знаю. Кроме того, что он крут.

Дрожащими пальцами я листал страницы подшивки «Собеседование». По прошествии трех четвертей часа я заучил наизусть Высокопарные Обобщения, Волен, но Недоволен и параграф под заголовком «Жесты искренности». Затем я обратился к Изменению Внешности по Ходу Дела. Этот раздел заканчивался так:

17. Входить без очков: надеть: а) если профессору за 50, б) если профессор сам в очках.

18. Пиджак расстегнут; если старый пердун — входя, застегнуть среднюю пуговицу.

19. Волосы прикрывают уши; если старый пердун — входя, пригладить за ушами?

Сноска отсылала к Акцентам 7. Там я прочел:

Входи в доверие постепенно. Если сильно зверствует (сноб v.^[17] деревенщина), закашляй-

ся в начале второй фразы и скажи: «Простите,

я чуть-чуть волнуюсь» — голосом, идентичным

голосу самого профессора.

Я закусил губу. Где-то здесь должен быть общий знаменатель. Ну конечно! Ведь все профессора — гомики, не так ли? Может, стоит рискнуть — оставить одежду аккуратной стопочкой за дверью и зайти голым? Или надеть прозрачные брюки без трусов? Или хотя бы войти с членом, торчащим из ширинки. Хотя бы. Или…

Зазвонил телефон. Джен с Нормом ушли куда- то ужинать, поэтому я отложил подшивку и поскакал наверх, чтобы ответить. Может, это Рейчел?

Это была не Рейчел. Это была Глория.

— Боже! Как твои дела, черт бы тебя побрал? — воскликнул я.

Ее дела были не так уж плохи. Она стояла в телефоне-автомате за углом, и спрашивала, можно ли заскочить на полчасика или около того. Можно?

— Да, конечно. Увидимся через минуту.

Я встал в дверях, заводя часы, чтобы чем- нибудь занять руки.

— И мне это все так надоело! Он (Терри) не оставлял меня в покое шг на секунду, все время за мной шпионил, бесился, если я хотя бы заговаривала с другим парнем. Знаешь, поначалу это еще может нравиться, но очень скоро задалбывает до смерти. — Глория издала истерический смешок, прикрыв рукой мелкие неровные зубы.

— Бедняжка. И что ты сделала?

Она изучала свой джин.

— Послала его к черту.

— И что он на это ответил?

— Он меня побил. И сказал, что я шлюха. Вот и все.

Я произнес речь на идиоматическом языке низов среднего класса о вреде ревности в любых ее проявлениях. (Тем временем Глория, неотрывно глядя мне в глаза, сняла свой кожаный жакет, обнаружив под ним обтягивающую красную футболку, которая, на мой взгляд, дисгармонировала с ее микроскопическими шортами из коричневой замши. И хотя было очевидно, что она носит трусики, было столь же очевидно, что на ней нет ни колготок, ни лифчика.) Когда моя речь уже подходила к концу, опять зазвонил телефон.

— …Если не хочешь обречь себя на несчастье. Никуда не уходи.

Я припустил по лестнице.

Пиканье телефона-автомата. Терри? Нет, Рейчел.

— Чарльз? О, Чарльз, ты ни за что не поверишь, что случилось.

— Ну?

— Мамочка обо всем узнала. Она узнала про Париж.

— Как?

— Она поехала навестить Нянюшку — и все открылось.

  82