Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
68 
— Не надо, Бетти… прости, Бетти… не бей меня…
После этого мы пошли обратно к Воану. Обед уже, конечно, остыл, да и Фиону наша видуха не радовала. Мне не хотелось ничего есть, но я покусал чего-то с наигранным энтузиазмом.
Мне было тяжело и неловко, и я ушел пораньше — хотелось прогуляться до порта. Проходя по Лит Уоку, я увидел на противоположной стороне Злобную Сучку. Я перешел улицу.
— Куда направляешься? — спросил я.
— Да иду обратно к тебе. Звонила Соло, он хотел, чтобы я кое-что ему принесла. Да ты нажратый!
— Ну, немного да.
— Спидболов достал? Я молча взглянул на нее.
— Не-ет… еще с человечком не встречался. Наткнулся тут на одного. — Вдруг на меня напал внезапный ужас. — А где Жертва?
— У тебя.
— Черт!
— В чем дело?
— У нее же булемия! Она ведь сожрет мои запасы! Зачем ты оставила ее там одну!
Мы поспешили ко мне, где Жертва уже сожрала и выблевала три кочна цветной капусты — все, что я припас для супа миссис Маккензи.
Мне пришлось идти к азиатам за дорогими и уже несвежими ингредиентами — но ладно, они меня иногда здорово выручали с алкашкой, — и потом я целую вечность полупьяный готовил этот суп. У Сучки было несколько бумажек с кислотой, которыми она расплатилась со мной вместо налички, которую мне задолжала.
— Поосторожней с этим, Ллойд, вещь что надо.
Она немного поигралась с деками в наушниках. Должен признать, Злобная Сучка не так уж плоха, похоже, у нее имеются способности. Я заметил, что в пупке у нее кольцо, которое выглядывало из-под короткой майки.
— Клевое колечко, — прокричал я ей, она подняла в ответ на это оба пальца вверх и слегка станцевала со странной, уродской улыбкой. Если бы в голливудском отделе спецэффектов могли воспроизвести эту гримасу, многие бы там смогли на этом подняться.
Жертва сидела и рыдала перед телевизором. Она курила не останавливаясь. Единственное, что я от нее услышал, было:
— Сигареты есть, Ллойд… — однотонным, хриплым голосом.
В конце концов они ушли, и я отнес кастрюльку миссис Маккензи. Я собирался на выходные в Глазго встретиться с дружками. Я ожидал этой поездки с нетерпением, уж слишком меня достал Эдинбург. Вот только я обещал своему дружку Друзи, что помогу ему завтра утром, мне, конечно, здорово не хотелось, но это будет работенка за наличные, а мне нужны денежки на выходные.
7. Хедер
Счастливые семейства.
Мы с Хью и мои папа и мама. Хью с папой говорят о политике. Отец защищает государственное здравоохранение, а Хью заявляет, что нам нужно:
— …общество, построенное на персональной ответственности каждого. У людей должен быть выбор, где им лечиться и какое образование получать.
— Знакомая софистика консерваторов, — замечает папа.
— А по-моему, нам всем пора посмотреть в лицо реальности: социализм старого толка, как мы представляли его раньше, давно уже почил в бозе. Сейчас необходимо примирить людей с противоположными интересами, признавая их различия; взять самое лучшее из левых и правых идеологий.
— Тем не менее, боюсь, я все равно останусь с лейбористами…
— Да и я тоже, и всегда их поддерживал.
— Только ты, Хью, — новый лейборист, — вступаю я в спор. Мама бросает на меня неодобрительный взгляд. Хью ошарашен:
— Как это?
— Да, ты — новый лейборист. Как Тони Блэр. Что одно и то же с консерваторами. Хотя Мэйджор, возможно, был даже левее Блэра. А он — просто более ядовитая версия Майкла Портилло [прим.15], и именно поэтому он пойдет гораздо дальше.
— По-моему, Хедер, все это не совсем так просто, — отвечает Хью.
— А по-моему, нет. Что лейбористы предлагают рабочему классу в случае своего возвращения? Ничегошеньки.
— Хедер… — утомленным голосом начинает Хью.
— Думаю, что все равно проголосую за лейбористов, — говорит отец.
— Сейчас что они, что тори — никакой разницы, — заявляю я им всем.
Хью смотрит на мать, слегка закатывая глаза, словно извиняясь за мое поведение. Мы молчаливо соглашаемся сменить тему, и отец подытоживает:
— А что, разве было бы лучше, если бы у нас было одно мнение на всех?
Остаток вечера проходит без приключений. В машине по дороге домой Хью оборачивается ко мне:
— Кто-то сегодня выступал с большевистской прямотой.
— Я всего лишь сказала, что думаю. Что, нужно из этого целую историю раздувать?
— Я лично никакой истории не раздувал. А вот ты — да. Зачем было вести себя так агрессивно?
68 
