Скучно не было
75 
В автобусе, повернувшись заплаканным лицом к окну, она ни разу не спросила себя, уместно ли являться к Тиму в таком настроении. Она попала в чрезвычайные обстоятельства. Ей необходима помощь. Она не знает, как быть. Исповедаться кому-нибудь из знакомых дам, например миссис Пруэтт? Ну эта мысль просто нелепа. Тим, вот кто ей сейчас нужен! Уткнувшись в автобусное окно, она плакала, ей было больно, но чем дальше, тем яснее она различала в своей боли обыкновеннейшее чувство ревности. Она тяжело дышала и довольно громко всхлипывала, прикрывая лицо платочком.
Она вышла из автобуса и поспешила по улице к магазину. И тут же увидела Тима. Хотя еще не было девяти, он открывал ставни. Нэн подбежала к нему, тронула за плечо и сразу вошла в магазин. Тим заспешил за ней. Он успел заметить, какое у нее несчастное лицо. Он запер дверь. Внутри было темно, половину ставень еще предстояло открыть.
— Что случилось? — спросил он.
— Извините Тим, что врываюсь таким образом. Случилось нечто ужасное. — Она все еще прижимала платочек ко рту.
— С Мором что-то? Или с мальчиком?
— Я застала Билла с этой девушкой, мисс Картер. Вернулась, а они обнимаются, в моем доме, в шесть часов утра! — И она расплакалась в голос.
— О Господи! — Он провел ее через магазин в мастерскую. Дождь перестал лить, и солнце осветило крохотный, окруженный белыми стенами дворик, в котором росло маленькое платановое дерево. Нэн вышла туда. Это было уединенное место. Сюда не мог заглянуть посторонний. Она взялась рукой за тонкий ствол дерева.
— Позвольте ваше пальто, оно совсем промокло.
Нэн отдала ему пальто и взяла полотенце, чтобы осушить волосы. Она села на маленькую скамеечку возле дерева, опершись спиной о стену. Она чувствовала влажную поверхность, но это ее не тревожило. Мир превратился в груду бессмысленных обломков. Телесные страдания и маленькие обломки ее мира кружились вокруг, то затемняясь, то проясняясь. Она с удивительной отчетливостью видела листья платана, еще в каплях дождя. Протянула руку и сорвала один. О существовании Тима она забыла, пока он не пришел и не сел рядом.
— Когда это произошло?
— Что? А, сегодня утром, около шести. — И опять увидела Билла на полу рядом с девушкой, его голова у нее на коленях. Она вновь заплакала и сорвала еще один лист.
— Мы вот что сделаем… выпьем виски, это вас взбодрит. — Он ушел и принес два бокала. Нэн бездумно взяла один и отхлебнула золотистый напиток. Закашлялась, но потом почувствовала внутри тепло и приток сил. Ей стало чуточку легче.
Тим допил свой бокал одним глотком. И снова сел рядом. Кто-то стучал в дверь магазина. Он не обратил внимания. Сквозь завесу своего горя Нэн начала различать, что он в растерянности. Не знает, как ему быть. Нэн всегда сердилась, когда видела, что другие не знают, как себя вести. Она всегда знала и все решала сама. Но сейчас ей хотелось, чтобы решал кто-то другой.
— Вы, наверное, знали что что-то происходит? — спросила Нэн, утерев слезы. Это движение ее взбодрило. — Неужели вам не случалось видеть их вместе?
— Увы, не случалось. Но вы знаете, там, скорее всего, и нет ничего серьезного. Вскоре все выяснится. Не сердитесь уж слишком на Мора.
— При чем здесь «не сердитесь»! — взорвалась Нэн. Сердиться на Мора или не сердиться — не об это сейчас надо говорить. Тут совсем другое.
— И как же вы поступили?
— Выбежала из дома и приехала сюда. — Она допила виски, и Тим налил еще. Она вновь потянулась к дереву.
— Мой вам совет, возвращайтесь домой. Мор, несомненно, ждет вас и страдает.
Вернуться, да, подумала Нэн. Настоящая боль не в том состояла, что мир превратился в груду осколков. В этом как раз было освобождение от боли. Настоящая боль в том, что мир остался таким же, как и прежде, цельным, незамысловатым, и как же тяжко в жить этом прежнем мире.
— Не сердитесь на Мора. Ему будет нелегко. И вы сильнее его, в любом случае. Да, вы сильнее, и сами это знаете.
Она знала. Ей предстоит справиться с этой ситуацией, как раньше справлялась со многими другими, руководя Биллом, сглаживая последствия его неуклюжести, ведя его вперед. Она должна справиться и с этим. Мысль была нерадостная, но в чем-то утешительная.
— Я выйду отыщу такси. А вы отдохните и не думайте, что вам сказать. Пусть он ищет слова.
Он хочет, чтобы я ушла, поняла Нэн, хочет от меня отделаться, убрать эту скандальную историю из своего дома. Она не чувствовала никакой враждебности к Тиму. В ярком свете дня она видела его лицо очень близко, бледное, болезненное, искаженное беспокойством и растерянностью.
75 
