17 
Мисс Картер какое-то время наблюдала за этой веселой возней. Потом, когда они покинули спортивный зал, вернулась к прерванному разговору:
— Конечно, вам мои слова могли показаться претенциозной бессмыслицей, чепуховиной, как выразился бы мистер Демойт. Вот видите, я его изучила немножко, даже знаю его излюбленное словцо. Нет, это не бессмыслица и не чепуховина. Я просто хочу написать такой портрет, чтобы все уловили внутреннее сходство. В каждом человеке заключена его собственная истина, но чтобы эту истину понять, нужно время. Мне кажется, вы знаете истинного мистера Демойта, а мне еще только предстоит его отыскать.
Пройдя по площади, они вошли в общежитие. Мор впервые почувствовал уважение к мисс Картер и даже что-то вроде симпатии. Его заинтересовало, где она получила образование? Наверняка в каком-нибудь французском lycée. Он хотел было спросить, но понял, что сейчас не время.
— Постараюсь вам помочь, — улыбнулся он. — Здесь у нас спальня для школьников, получивших стипендию. — Он отворил двери, за которыми обнаружились два длинных ряда железных кроватей, прикрытых синими покрывалами. Возле каждой — белая тумбочка, на крышку которой пансионеру разрешалось ставить не более трех предметов. Кровати разделялись белыми занавесками, в дневное время раздвинутыми.
Это помещение, кажется, заинтересовало мисс Картер больше, чем гимнастический и актовый залы.
— Похоже на Голландию, — проговорила она. — Но почему? Много белизны и света… Ваш сын здесь ночует?
Вопрос озадачил Мора.
— Мой сын не стипендиат. К тому же, только ученики младших классов спят в общей спальне. У старших — отдельные комнаты.
— Общие спальни, в них есть что-то, щемящее сердце, — произнесла мисс Картер. — Мне приходилось испытывать такое же чувство при виде кладбищенских надгробий.
Они пошли вниз по лестнице.
— Мне показалось, что мистер Демойт намеренно обманывает меня относительно некоторых вещей. Например, одежда. Я уверена, что до моего приезда он носил совсем другой наряд. Это выдает не только запах нафталина, но и то, как все эти одежки на нем сидят.
Мор рассмеялся. Он не чувствовал себя обязанным хранить нелепый секрет Демойта.
— Вы угадали. Демойт очень редко надевает костюм. Днем он обычно ходит в вельветовых брюках и спортивной куртке, а вечером переодевается в черные брюки и домашнюю куртку. Ну, к этому, разумеется, еще галстук-бабочка.
— Я подозревала, что должен быть галстук-бабочка, потому что он постоянно делает такой характерный жест, словно что-то поправляет на шее. Но к чему весь этот спектакль?
— Не хочет, чтобы юная девица его разгадала, — ответил Мор, искоса глянув на нее.
— Но я его разгадаю, — улыбнулась мисс Картер. — Разгадаю!
Нет, это не голос отца, подумал Мор. Это ее собственное. Они пошли вниз по склону, по примятой траве, отделяющей библиотеку от начала лесных зарослей.
— Хотите посмотреть часовню?
— Нет, благодарю, — решительно отказалась мисс Картер. — Я для этого неподходяще одета. Не хочу оскорбить чьи-то чувства. А скажите-ка, мистер Демойт и в самом деле издал когда-то томик своих стихотворений под названием «Увядшие цветы»?
Мор расхохотался.
— Ничего подобного! А он уверяет, что это его стихи?
— Да. Я попросила показать все его опубликованные работы. Й он извлек эту книжку. Да еще сказал, что вот-вот выйдет несколько новых сборников.
— Он еще и не такое способен выдумать. Я даже сожалею, что испортил его шутку. «Увядшие цветы» — это давние поэтические опыты мистера Эверарда.
На этот раз расхохоталась мисс Картер.
— Догадываюсь, мистер Демойт развлекается. В таком случае, я буду полагаться на вас. Могли бы вы показать мне его книги? Вы, надеюсь, не подведете? — она произнесла это с такой холодной решимостью, что Мор вполне мог обидеться.
— Согласен! — радостно согласился Мор. Он не обиделся. — Я покажу вам все, что он написал. Не так уж много. Монография о восточных коврах, несколько статей о книжных раритетах, сборник речей, произнесенных на торжественных собраниях в школе. Это все очень давно публиковалось. К тому же Демойт страшно рассердится, если узнает, что я дал вам его книги.
— Я сохраню это в тайне.
На минуту на душе у Мора стало тревожно, ему показалось, будто он предает старика, но в то же время ему хотелось сделать одолжение мисс Картер, просьбы которой, как ему казалось, были вполне обоснованы.
17 
