Последние отзывы

  30  

Как-то раз под конец этого сырого и некомпанейского марта я рано вышел от Торки — произведя назойливый фурор — и, браво шагая, направился домой по ночным улицам. Мой вручную сделанный автомобиль, в котором зимой есть что-то от примадонны снова оказался в Воровском Гараже, и я отправился в позднее сафари по Бейсуотер-роуд и Квинсуэй, этой не охраняемой полицией, заброшенной полоске территории, где циркулируют неприкаянные обитатели Средиземноморья, больные бродяги, рулят на велосипедах пьяницы и проезжают редкие такси. Только на прошлой неделе я стал свидетелем отвратительной сцены на залитой светом площадке на углу Смит-авеню. Сосредоточенно согнувшийся мужчина мерно подымал и опускал дубинку, обрушивая ее на другого, валявшегося на земле; толстая восточноевропейская овчарка нервно бегала рядом с ними взад-вперед. Так или иначе, Торка в тот вечер был явно не в форме. Вполне привлекательная и вполне энергичная новая парочка (больше выбирать было не из чего) попросту затащила меня в спальню, откуда я вышел девяносто минут спустя, слишком усталый и пресыщенный, чтобы терпеливо выслушивать сварливые упреки Адриана. Сам Торка горячо спорил на кухне с каким-то не то декоратором по интерьеру, не то балетным критиком, так что я просто незаметно выскользнул из дома. (Лучше бы я поехал проветриться в Брайтон с Кейном и Скиммером.) Я чувствовал себя разбитым и окоченевшим — на улице было холодно. Когда я свернул с проспекта и стал петлять по скверам, пошел мелкий противный дождик.

И тогда я увидел его. Одна из стен моей лестницы, стеклянная, выходит на улицу — тонкое, гибкое стекло дрожит при сильном ветре. На верхнем этаже возле моего пентхауса я увидел приземистую и коренастую фигуру своего названого брата, мученически распластанную, прижавшуюся к залитому дождем стеклу. Я застыл на месте. Теренс медленно вытянул руки. Он был похож на охваченного ажиотажем ребенка, расплющившего нос о витрину ночи. Что виделось ему там, за стеклом? Как складывается его жизнь? Я на мгновение закрыл глаза и представил, что стекло рушится и он, переворачиваясь, падает сквозь темный воздух. Когда я открыл глаза, его уже не было. Меня пробрала дрожь. Способно ли хоть что-то здесь удержать его? Осторожно, Терри, осторожно: пожалуйста, осторожнее, не то что-нибудь разобьешь.

4: Апрель

I

Смотри, дрянной мальчишка, они скоро до тебя доберутся.

Терри

Ну-ка, угадайте, что случилось? На днях я трахнул одну красотку. (Ну-ка, угадайте. Ничего не было. С первым апреля.)

Но послушайте. Только не навоображайте себе чего-нибудь — я хочу сказать, что не знаю, как все обернется, — я всего лишь подумал, что дела могут пойти на поправку.

В последнее время у меня вошло в привычку говорить себе, что причина, по которой я не могу теперь никого трахнуть, в том, что теперь я ни с кем не вижусь. Да и как бы мне это удалось, даже косвенно? (У меня просто не осталось ни единого знакомого. Такие дела.) Есть женщины, с которыми мне позволено разговаривать: к примеру, официантки в кафе или автобусные кондукторши, но они не в счет. У меня никогда не было настоящих друзей, так же как никогда не было ничего, чем бы я мог защититься от чужой ненависти. Мне остается полагаться только на самого себя.

Что еще?

Бывшие подружки? Теперь все они уже выросли из того возраста или забыли меня, и я сам уничтожил любые остатки привязанности в нескольких сердцах, в которых для меня когда-то нашлось место, уничтожил своими нелепыми запросами, своими дрожащими руками. Случайные девушки с улицы? Поначалу многообещающие — хотя сразу интересующиеся выпивкой, — один раз удалось взять телефон (все лопнуло) и еще один раз пригласить в паб (все лопнуло), но очевидно, что тут многого не добьешься: во-первых, потому что большинство может трахнуть всякого, кто ему приглянется, не прилагая к тому особых усилий, и, во-вторых, потому что неудача так невероятно унизительна (несколько отповедей подряд способны надолго выбить вас из седла; а однажды какой-то прохожий доброхот даже вмешался, чтобы защитить бедную девушку, и это было ужасно). Девицы, которых таскает на квартиру Грегори? Но что бы ни говорил вам Грегори, друзей у него тоже немного — не считая этого старого бездарного педика Торки с хуесосами, жополизами и пиздорванцами, составляющими его окружение, и двух великосветских говнюков, Кейна и Скиммера: если Грег приводит домой девицу, то исключительно ради мимолетной и скучной случки, а если он закатывается со всей компанией, то я сижу у себя внизу, боясь даже нос высунуть.

  30