Последние отзывы

  236  

По-моему, Мой сходит с ума, — продолжила она.

Ты же только что говорила, что она ведет себя вполне разумно!

Вероятно, во всем виновато мое безумие. Она так отчаянно плакала, разбив ту злополучную тарелку. Она много плачет. Впрочем, как и я. Мне все вспоминается Тедди. С какой потрясающей скоростью уносится вдаль прошлое, люди становятся призраками, сначала живыми призраками, потом бледными духами, потом просто именами, а потом… образуется пустота.

Мы всегда будем помнить Тедди.

Да, это незаживающая рана. Я размышляла о Питере. Его образ уже начал тускнеть. Конечно, мы, в сущности, почти не знали его. Как будто его создали из какого-то растворимого материала, и поэтому он быстро исчезает.

— На мой взгляд, мы вообще не воспринимали Питера в реальном смысле, он был незваным гостем, ему следовало быть совсем в другом месте. Он попал к нам по ошибке из какого-то иного мира, уподобившись странному вершителю правосудия, установленного каким-то другим судом на другой планете.

«И поэтому, — размышлял Клемент, — мы предаем его, пытаемся отделаться от него. Мы не хотим думать о нем, разгадывать его тайну, не хотим понять, кем он был на самом деле. Беллами считает его ангелом, и я рад, что он так считает. Это может дать ему на какое-то время духовную пищу для поддержания осмысленного существования. Но для остальной нашей компании Питер является некой озадачивающей обузой, словно нечто могучее и странное ворвалось в наш мирок, а мы оказались неспособны понять это и поэтому воображаем, что ничего не было, словно аборигены Новой Зеландии, которые предпочли попросту не заметить корабль капитана Кука, поскольку не смогли осмыслить это странное явление. Возможно, мы окружены такими существами — ангельскими или демоническими, — о которых не имеем ни малейшего понятия, и поэтому они остаются для нас невидимыми. Может, мы действительно готовы принизить Питера и приписать ему роль ночного кошмара или удалившегося от дел мясника… но на самом деле он ужасает своей инородностью. В конце концов, Зеленый рыцарь олицетворял иную форму бытия, он принадлежал к языческому, фантастическому миру, в отличие от рыцарей короля Артура. Но в своем величии он познал, что есть справедливость… и, возможно, справедливость значительно важнее Грааля. Лукасу удалось понять Питера. Более того, они поняли друг друга, они словно породнились. Питер спас мою жизнь, он отдал свою жизнь за меня».

Клемент, обреченный жить с тяжкими воспоминаниями, вдруг живо представил их первую трагическую встречу… и образы Лукаса и Питера, и сцену наказания Лукаса, и собственный обморок, а также странный вид этих двух колдунов, источавших взаимные восторги и круживших вместе, как фавны в любовном танце. И тут же, в некой неотъемлемой связи, Клементу вспомнилась последняя фраза, сказанная ему Питером: «Присматривай за братом». Эти слова глубоко потрясли Клемента, запечатлелись в его сердце.

«Что ж, — подумал он, — я старался присматривать за ним, но это оказалось бесполезным. А сильно ли я старался?»

Тогда впервые, но далеко не в последний раз, Клемент озадачился вопросом:

«Возможно, слова Питера относились к будущему? Да, всю оставшуюся жизнь мне придется невольно и тайно задумываться над всеми этими загадками, не находя в них никакого смысла. Скорее всего, каждому человеку суждено тащить какую-то тяжкую, но неотвратимую ношу. Так уж устроен человек. Чертовски странная история».

Клемент помог Луизе встать и подвел ее к окну. В небе над морем низко клубились пухлые и величественные облака. Словно причудливые комья пены, они медленно шествовали своей белоснежной процессией, окаймленной снизу золотом солнца. Само море слабо серебрилось у горизонта, а ближе различались очертания украшенных мерцающими пенными гребнями волн, которые несли свои темно-серые воды к берегу и, теснясь, разбивались о камни.

Взгляни, Луиза, какое замечательное море, все эти птицы… Вон бакланы летят строем, и черноголовые чайки, и кулики, и крачки, а вон возвращается с охоты цапля. А за ней и Мой лезет по скалам. Видишь, мелькает ее синее платье? Она рассматривает что-то в лужице, а вон там как раз спускается с холма Беллами, и Анакс бежит перед ним к дому.

Луиза, опираясь на руку Клемента, обозревала живописную картину.

Да, да… и все же я беспокоюсь за Мой.

Может, нам стоит подарить ей кошку?

Нет, она очень любила Тибеллину, и думаю, что ее не заменит никакая другая кошка. А еще я тревожусь за Сефтон и Харви.

  236