55 
— Помню. Довольно подчеркнуто, как я тогда отметил. Только все это не доказывает, что он не мог застрелить Радичи, тщательно вытереть револьвер и вложить его в руку Радичи. Отсюда, пожалуй, и запертая дверь.
— Хорошо. Но если у него хватило ума вложить револьвер в левую руку Радичи, то должно было хватить и на то, чтобы оставить его на левой стороне стола.
— Это правда. Биранн, таким образом, по-видимому, отпадает. Если только все это не дьявольски хитрый умысел…
— Нет, не думаю. Итак, продолжу. После этого я вернулся к мысли, которая возникала у меня еще раньше. Радичи, если помните, любил носить старомодные, туго накрахмаленные воротнички?
— Правильно.
— Так вот, на воротничке у Радичи тоже остались отпечатки пальцев Биранна.
— На воротничке? То есть между ними произошла драка, потасовка?
— Сомневаюсь. Никаких других свидетельств драки не было. Я склонен думать, что Биранн перемещал тело Радичи.
— Удивительно! Тем более, что он не упоминал об этом. С чего бы ему вздумалось?..
— А помните, вы были озадачены тем, что Радичи не оставил записки? — сказал Дьюкейн. — Очень уж это не вязалось с его образом?
— Вы полагаете… Вы можете допустить, что Биранн обыскал покойного и забрал записку?
— Во всяком случае, не исключаю. Если Биранн и Радичи были оба замешаны в чем-то, Биранн мог опасаться, что у Радичи в карманах обнаружится нечто нежелательное. Да, я уверен, что он обыскал покойного, чтобы забрать либо записку, либо что-то еще. Оплошность с револьвером наводит также на мысль, что Биранн был захвачен врасплох. В смятении, зная, что у него на поиски лишь считанные мгновения, он запер дверь — достаточно рискованный поступок, — затем, как я себе мысленно рисую, отодвинул револьвер и откинул тело Радичи назад, на спинку стула, получив таким образом доступ ко всем его карманам. А когда позволил Радичи привалиться обратно к столу, то машинально придвинул револьвер к его правой руке.
— Очень может быть, — сказал Октавиан. — Я еще подумал тогда — не в буквальном смысле подумал, а так, промелькнуло в сознании, — как удобно лежит револьвер возле правой руки! Ведь мог бы упасть куда угодно!
— Да, — покаянно сказал Дьюкейн. — Я до этого додумался только после. Боюсь, я на сей раз не блеснул особой догадливостью, Октавиан. Кроме того, я должен был сразу заметить, что оружие лежит не на той стороне — да и заметил бы, наверное, будь я тогда на месте, по фотографиям это труднее разобрать.
— А вам не кажется подозрительным то совпадение, что, когда это случилось, Биранн оказался рядом, ближе всех? Можем мы быть уверены, что Биранн не убивал его — страшное предположение, я его не приемлю, однако во всем этом столько странного?..
— Уверены быть не можем, но я не думаю, что Биранн его убил. Будь это так, он либо вложил бы Радичи револьвер в правую руку, либо оставил бы его на левой стороне стола. Не сделал бы одно из двух правильно, а второе — нет. Во всяком случае — не думаю. А совпадение — что ж, отчего бы и нет… Или — разве не мог Радичи это сделать внезапно, под влиянием чего-то, что сказал ему Биранн? Как знать, возможно, Биранн еще до выстрела находился в кабинете. А может быть, Радичи вызвал его туда, чтобы застрелиться у него на глазах?
— Непонятная история, — сказал Октавиан. — Причем одно не вяжется с другим. Радичи не обладал никакой секретной информацией, меж тем как Биранну практически известен весь джентльменский набор. Что они могли замышлять вдвоем?
— В этом направлении, убежден, ничего, — сказал Дьюкейн. — Нет, это, по-моему, нечто куда более экзотическое — нечто, связанное с занятиями магией, которые практиковал Радичи.
— Макрейт не говорил, что делал у Радичи Биранн?
— Нет. Он только видел, как Биранн приезжал туда. И полагаю, он говорил мне правду. Я припугнул его слегка.
— Мы его, кстати, уже уволили, прохвоста.
— Это не беда. Боюсь, все, что можно, я из него уже вытянул.
— А как отнеслись к этой истории в Скотленд-Ярде? Не захотят ребята сами взяться за это дело?
— Они ничего не знают! Отпечатки пальцев я снимал сам. Наплел им что-то о том, для чего это нужно.
— М-м. Не заработать бы впоследствии из-за этого неприятностей.
— Это вы предоставьте решать мне, Октавиан. Полиции, конечно, придется сказать правду. Только я раньше времени не хочу спугнуть Биранна.
— Вы не намерены попросить у него объяснения?
55 
