Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
74 
— Ну и что? — хмыкнул надим, разглядывая собственные руки, словно видел их впервые. — У нас в мектебе разве двери? Так, ерунда…
Администраторша потеряла дар речи и принялась его искать, разевая рот выброшенной на берег рыбой. Безрезультатно.
— Господа, — сухо произнес Исфизар вместо ожидаемой проповеди, — я должен вам кое-что сообщить. Касательно нашего нынешнего положения.
— Вы забываетесь, надим! — прошипела мигом пришедшая в себя женщина, и пальцы ее зловеще скрючились, блеснув алыми ногтями. — Вы давали подписку!
«Коушут, — вспомнил доктор. — Надим звал ее госпожой Коушут».
— Можете забрать мою подписку из сейфа и использовать ее по назначению! — презрительно скривился надим, сверху вниз глядя на собеседницу. Зрелище заслуживало внимания: грозный Исфизар, с высоты крыльца и собственного немалого роста взирающий на кошкой припавшую к земле госпожу Коушут, казалось, готовую вцепиться ему в лицо. Только тут до Кадаля дошло: ведь это же именно он, Кадаль Хануман, сам того не ведая, излечил надима Исфизара! Вчера, во время случайного контакта. Куда подевались и нерешительность, и истеричность, и женственность…
Перед узниками «Звездного часа» был совсем другой Исфизар — подтянутый, решительный, жесткий.
Если б еще ведать, к добру ли это… Эй, тот, кто знает все, отзовись!
— Господа, убедительно прошу вас пройти в зал для совещаний. И найдите остальных. Я хочу, чтобы присутствовали все.
Надим подумал и твердо повторил:
— Да. Именно все. Включая детей.
Глава одиннадцатая
Надим
- Небо требует мзды —
- с каждой шлюхи-звезды.
Его звали аль-Беруни, как умершего триста лет тому назад создателя «Звездного канона»; и он был карликом.
Тише, господа, прошу вас, — иначе я собьюсь, я еще не привык к себе новому, мне все время хочется чего-нибудь испугаться, как наркоману хочется вогнать в вены очередную порцию голубого кейфа… Тише, господа, дайте начать сначала.
Его звали аль-Беруни, и он был карликом.
Впервые я познакомился с ним в психиатрической лечебнице. Курируя астрологическое общество «Эклиптика» — почтенное полугосударственное собрание ученых мужей, изредка составляющих гороскопы по личному поручению власть имущих, — я был очень удивлен, когда меня пригласили в место, где, по моему представлению, слюнявые олигофрены поливали друг друга чечевичной похлебкой.
Но приглашение, исходящее из соответствующих учреждений и снабженное соответствующими инструкциями, равносильно приказу.
Я подчинился, не догадываясь, что этот визит перевернет всю мою жизнь.
Карлик, сидевший за компьютером в кабинете главврача, мало походил на олигофрена. Особенно если посмотреть ему в глаза. Забегая вперед, скажу: аль-Беруни и впрямь любил чечевичную похлебку, но в его неестественно большую голову никогда не приходило желание вылить ее на собеседника.
По окончании нашей беседы люди, привезшие меня туда, отказались объяснить, почему совершенно здоровый (я имею в виду здоровье душевное) человек проводит дни в приюте для умалишенных.
Настаивать я не стал. Я не умел — настаивать.
С того дня я стал завсегдатаем психушки. Как позже выяснилось — не один я; но в ту пору меня посвящали далеко не во все детали. Нам приносили кофе, реже вино (аль-Беруни практически не пил, лишь изредка позволяя себе глоток-другой красного), и мы разговаривали, спорили, вычерчивая таблицы, до хрипоты отстаивая собственное мнение и нравясь друг другу все меньше.
Он был гением.
Гении никогда не нравятся обычным людям.
Я был обычным.
Почти.
Тише, господа, тише… сейчас мне придется говорить о столь тонких материях, что многие из вас предпочтут забросать меня окурками, вместо того чтобы совершить усилие… тише, господа, — поймите, наша с вами жизнь зависит от этих материй.
Она зависела и раньше, только вы об этом не знали.
Тише, господа.
Известно вам или нет, но слово «зодиак» по-кименски означает «пояс зверей». Предвижу возражения: часть названий зодиакальных созвездий связана скорее с персонажами мифов и легенд, а Весы… ну, Весы, они и в Кимене Весы. Оставим это на совести кименцев и не будем спорить с традицией. Замечу лишь для облегчения вашего дальнейшего понимания: курируемое мной астрологическое общество неспроста называлось «Эклиптика».
Господин… ар-Рави?.. Уважаемый господин ар-Рави, вас не обременяет речь, когда вы курите сигару? Если да, то курите, курите и молчите; если нет, то замолчите просто так. После вы можете приказать вашему пахлавану завязать меня узлом, но пусть это произойдет не сейчас! Договорились? Ну вот и чудненько…
74 
