Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
28 
– Ту-ту! Ту-ту! И снова:
– Ту-ту! Ту-ту!
И неразборчивые слова, произносимые женским голосом. Очень мягким и очень нежным. Таким обычно поют колыбельные песни. Может, поэтому он показался Марусе знакомым? Хотя с чего это она взяла, что ей пели колыбельные песни? Вообще-то наверняка пели, чем она хуже других?
И снова:
– Ту-ту! Ту-ту!
И успокаивающая колыбельная.
Маруся с девушкой прошли вперед, в холл.
Сзади открылась дверь, из надзорной кто-то вышел. Высокая женщина в серой юбке и низко надвинутой на лицо кепке. Руки у глаз. Плачет?
Промелькнула и исчезла за дверью.
Маруся как будто видела ее раньше. Даже как будто знает. Ее спина и походка… лицо было слишком закрыто руками и козырьком…
Наверное, показалось… из-за мягкого, приятного голоса. Просто захотелось, чтобы человек с таким голосом оказался знакомым.
Маруся взяла девушку за руку и потянула вглубь коридора.
– Паровоз, – сказал молодой человек, кивнув на комнату, откуда до сих пор гудели и подавали пар. – Весь день сегодня гудит.
Глаза девушки были испуганны и растерянны. Она оборачивалась назад, словно прикидывая расстояние до лестницы.
– Давай! – шепнула Маруся и завиляла бедрами.
– Я уже, – еле слышно пробормотала девушка.
Маруся посмотрела на нее, девушка стояла прямо, не шевелясь.
– Здорово, – похвалила Маруся.
– Меня зовут Олег. Хорошо, что вы зашли, такая скукотища. – Он покосился на Марусю, которая отчаянно виляла бедрами, и девушку, которая побледнела так, словно сейчас упадет в обморок. – Да, – повторил он вяло, – отлично.
– А у вас в «Монополию » играют? – поддержала Маруся разговор, не останавливая телодвижений и готовая, если что, подхватить девушку.
– Нет, – сказал парень. – У нас в домино играют и в карты. В преферанс. Не хотите пульку расписать?
– Нет. Спасибо, – отказалась Маруся, вежливо улыбаясь.
Молодой человек встал, подошел к окну. У него были длинные светлые волосы, которые он как будто никогда не причесывал, что придавало ему какой-то особенный шарм мальчишества и ребячливости, минимум двухдневная щетина и узкие, сильно спущенные вниз джинсы. Он оторвал зеленый листочек от ветвистого, закрученного вокруг деревянной тростинки растения и протянул его девушке.
– А вы? – спросил он. – Тоже не хотите?
Девушка отчаянно посмотрела на Марусю.
Маруся завиляла бедрами активней, девушка улыбнулась и взяла листочек.
– Спасибо. Но в 19.40 ужин.
– Жаль.
– Что жаль? – Маруся решила поучаствовать в разговоре.
Парень одобряюще улыбнулся ей, с таким видом доктора обычно достают градусник, и ответил, глядя на девушку:
– Жаль, что я не могу пригласить вашу подругу на ужин. А что вы делаете завтра?
– Как обычно. – Девушка пожала плечами и слегка состроила глазки. – Перед прогулкой у меня водно-солевой душ…
– О, я тоже это люблю! Очень расслабляет!
– …потом прогулка, потом обед.
– У вас совсем не остается времени на личную жизнь, – вздохнул молодой человек.
– Пожалуй, – улыбнулась девушка.
– А если я буду настойчив?
– Попробуйте.
– И присоединюсь к вам на завтра на прогулке?
Маруся перестала шевелиться, и девушка сразу испуганно посмотрела на нее. Маруся принялась крутить бедрами изо всех сил.
– Тогда до завтра.
– О, когда же наступит это завтра?!
– Не позднее, чем завтра, – кокетливо ответила девушка, и они пошли к лестнице.
– Пока! Увидимся на прогулке! – крикнул молодой человек им вслед.
На лестнице девушка рассмеялась.
– Я была похожа на идиотку? – поинтересовалась Маруся.
– Почему? Мы же были вместе.
– Ты хочешь сказать, что тоже крутила попой?
– А разве ты не видела?
– Конечно, видела. Но, кстати, он видел только тебя.
– А помнишь, как он протянул мне цветочек?
– А он довольно симпатичный…
– У него такие красивые волосы…
– Ты заметила его улыбку?
Хихикая, они поднялись к себе на этаж. Мимо пробежали два санитара.
Распахнулась дверь актрисы, и оттуда донесся страшный вопль, оттолкнув Марусю, в комнату забежал медбрат с огнетушителем.
– Что случилось? – спросила девушка.
Марусю снова кто-то оттолкнул, из комнаты выбегали люди и забегали другие, почти все обитатели этажа собрались здесь же, кто-то закричал: «Огонь! Горим!» Но появившаяся главврач громко сказала:
28 
