Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
2 
Водитель автобуса разговаривает по телефону.
– Добрый день, – говорит она. – Любите радио «Шансон»? Я тоже.
Водитель покосился на нее, хмыкнул и продолжил разговор по телефону.
– Да нет, – говорил водитель, лихо держа руль одной рукой, – только девчонку в больницу отвезу, Пашка попросил подменить его. И все. Завтра в семь утра – самолет.
– Извините, – спросила она, – а вы не знаете номера телефона моей мамы?
Водитель снова хмыкнул и несколько раз подряд нажал на сигнал.
Авария из нескольких машин образовала на дороге затор. Люди, проходя мимо, останавливались, разглядывая искореженные автомобили и обсуждая, обошлось ли без жертв.
Она равнодушно отвернулась от дороги и стала рассматривать девушку на автобусной остановке. Прямо напротив ее окошка.
Девушка была в таком же спортивном костюме, как у нее. Почти в таком же. Девушка кричала и размахивала руками. Рядом стояла взрослая женщина и хмурила брови. Наверное, ее мама. Они ссорились. У девушки было очень злое лицо, а у мамы уставшее.
В дверь автобуса постучал человек в рабочей форме. На поясе у него висел черный пистолет. Пистолет тоже был частью формы. Оля это знала. К людям в такой форме она подошла, когда сбежала от Дедушки.
Водитель положил телефон, нажал на какую-то кнопку, дверь открылась.
– Выйди, помоги машину подвинуть, – попросил человек в форме, – а то даже «скорая» подъехать не может.
Какое-то время она наблюдала, как водитель и еще несколько мужчин пытаются освободить проезд.
Она взяла в руки телефон водителя. Вдруг он зазвонит, и это будет мама! Она уже не маленькая, не надо думать о глупостях.
Она встала в открытых дверях.
– Да я вообще, – кричала девушка, – уеду к папе жить! Ты мне не нужна!
– Уезжай, – вздохнула ее мать, – только вряд ли он захочет. Шестнадцать лет про тебя не вспоминал…
Да это ты, – закричала девушка еще громче, – это ты никому ничего не рассказывала! А он всегда любил меня! Он все мне дал! Бее! А ты – ничего!
Я тебя воспитала. Я работала. Ты ни в чем не нуждалась.
– Да ты понятия не имеешь, что значит не нуждаться! Вот папа – он знает. Ты вот что здесь стоишь? Автобус ждешь? А у меня вон – машина. «Мерседес»! И шофер! И деньги!
Оля вышла из автобуса. Посмотрела на водителя – не видит. Положила мобильный себе в карман.
Прошла мимо кричащей девушки в спортивном костюме.
– Я только требую, чтобы ты не прогуливала школу, – сказала мама девушки.
– А что мне твоя школа? Меня папа в Лондон отправит!
– А мое мнение тебя уже совсем не интересует?
Она спряталась за автобусную остановку и не сводила глаз со спины водителя.
– Твое мнение! Да ты посмотри на себя! На кого ты похожа? Ты ведь еще не старая! Одела на себя тряпье какое-то, живешь с лохом каким-то и хочешь, чтобы я так же жила? Чтобы на тебя стала похожа?
Мама девушки взмахнула рукой, девушка схватилась за щеку. Пощечина наверняка вышла очень больной.
На глазах девушки появились слезы. Она зарыдала в голос, развернулась и запрыгнула в пустой автобус. В ее автобус.
Почти одновременно с ней в автобус поднялся водитель. Ее водитель.
Двери закрылись. Автобус тронулся.
Мать девушки отвернулась.
Она встретилась с ней глазами. Кажется, мама этой девушки и сама не знает, какая она – добрая или злая.
3
– Вы не знаете, кто мой отец и что он с вами сделает! Дайте мне мой мобильный! Отпустите меня! Не смейте ко мне прикасаться!
– Оленька, тебе надо успокоиться. Ты очень много пережила, – высокая женщина-врач, в белом халате и со стерильно вымытыми руками сделала знак санитарам держать девушку покрепче, – тебе никто не желает зла, побудешь у нас несколько дней…
– Да никакая я не Оленька! – кричала девушка, пытаясь укусить санитара за палец. – Я – Маруся! Дайте мне мобильный!
Ловкими отработанными движениями санитары пристегнули тело Маруси к кровати и под ее возмущенные вопли сделали ей укол в вену.
– Пусть поспит, успокоится, – сказала врач, – и завтра я с ней поговорю.
Маруся открыла глаза, и одновременно с глазами настолько широко, насколько это возможно, открылся ее рот. В истеричном крике, возмущенном вопле, в мольбе о помощи.
– Отпустите меня! Отпустите! Позовите кого-нибудь!
2 
