Последние отзывы

  37  

– Да нет, я верю, но я также уверен в том, что пришло самое время Алому Небу вспомнить все, что тогда произошло. Я думаю, она смогла бы мне что-нибудь рассказать, если бы захотела, но она отказывается говорить об этом. Впрочем, так же, как и ты.

– Я ничего не могу тебе рассказать, потому что мне Скай тоже ничего не поведала.

– Ты мне как-то сказал, что не знаешь, где Скай, но я вскоре понял, что ты врешь. Глаза Много Когтей засветились гневом.

– Я защищал ее.

Он выдвинул вперед челюсть, даже несмотря на то, что ему пришлось признать правоту слов Мэтта.

– Да, я знаю и не могу сказать, что в чем-то тебя обвиняю. Это напоминает мне… – Мэтт полез двумя пальцами в карман куртки и через некоторое время извлек оттуда то, что искал, – Вот, посмотри, у меня тут есть кое-что для тебя»

Много Когтей секунду колебался, затем взял маленький металлический предмет, подозритсльно глядя на протянутую ему ладонь. Шаман пристально разглядывал эту вещицу.

– Что это такое, Риордан?

– Разве ты не узнаешь. Много Когтей? Это пуля, которую Скай вытащила из моей ноги. Я подумал, что надо тебе ее вернуть… Ведь она твоя.

Много Когтей повертел в своих длинных пальцах пулю и, прищурившись, снова взглянул на Мэтта.

– Откуда ты это знаешь, Риордан?

– Я не был уверен.. до последней минуты. Поняв, как легко дал себя провести. Много Когтей почернел от злости, еще крепче стиснул зубы, но ничего не сказал.

– У меня возникло подозрение, и я устроил для тебя ловушку, – продолжал Мэтт. – Что же я мог сделать, если ты шел туда прямиком? Я не думаю, что в этих местах слишком много таких старых ружей Спенсера, как те, что есть у тебя. Такое оружие выпуска времен войны предназначалось для 56-го калибра. Но чаще всего используют патроны 52-го калибра. У большинства теперешних ковбоев винчестеры и кольты, то есть 44-й, 40-й калибр. Их предпочитают и владельцы ранчо. Кроме того, в меня стрелял только один человек. Если бы за меня взялись те ковбои, то я был бы уже мертв. Я начал вычислять, кто же пытался убить меня. Я думал об Алом Небе, но у нее нет оружия. И, конечно, я засомневался, что она может так резко изменить свое отношение ко мне: сначала стрелять, а потом спасти мне жизнь. И потом я подумал о тебе. Но на один вопрос у меня пока нет ответа.

– На какой, Риордан? – спросил раздраженно Много Когтей, все еще вертя пулю в обветренных пальцах.

– Почему ты помог Алому Небу спасти мне жизнь, если хотел, чтобы я умер?

И снова шаман уверенно поднял голову и гордо расправил плечи.

– Потому что она попросила меня об этом, и я не смог ей отказать.

– А зачем ей понадобилось спасать меня? Много Когтей пожал плечами:

– Кто может понять, что у женщины на уме?

Шаман стрелял в него, но Мэтт не боялся его. Он почувствовал, что тот не попытается еще раз убить его, пока Мэтт сам не спровоцирует его.

– Скай дорога тебе, так ведь. Много Когтей?

– Она мне как дочь.

Внезапно между деревьев, окружающих луг, появилось какое-то светлое пятно, и это сразу привлекло внимание мужчин. Эсуп радостно выпрыгнул из зарослей, тут же подбежал к Много Когтей и застыл, в ожидании дружеского шлепка, а затем принялся обнюхивать мешок с провизией.

Через некоторое время мужчины увидели, как по направлению к ним грациозно шла Скай, как прелестная мифологическая богиня. Сердце Мэтта учащенно забилось, и он снова почувствовал себя полным сил, как это случалось всегда, когда она находилась рядом. Когда Скай подошла к ним, Мэтт уже успели забыть, о чем они только что разговаривали с Много Когтей. Девушка так посмотрела на Мэтта, что его сердце готово было выскочить из груди. Но она направилась прямо к Много Когтей и нежно обняла его в знак приветствия.

– Пойдем в пещеру, – предложила Скай. – Я приготовлю что-нибудь поесть, и мы сможем спокойно поговорить.

Она двинулась вверх по горе, в которой находилась пещера. Мэтт с трудом поднялся на ноги, оперся на костыль, разочарованный тем, что девушка лишь едва взглянула на него. Много Когтей посмотрел ей вслед, поднял мешок и перекинул его через плечо. Он нахмурился и стал похожим на старушку-землю, на которой за миллионы лет оставили неизгладимый след ветры, вода и солнце.

– Тебе не о чем беспокоиться. Много Когтей, – сказал Мэтт. Я не скажу ей, что ты стрелял в меня.

Много Когтей скользнул по Риордану взглядом своих черных глаз, в которых светилась подозрительность и даже презрение:

  37