Последние отзывы

  31  

– Еще какие-нибудь претензии будут? – Она сняла очки Бэтмена и сразу стала моей обыкновенной мамой.

– Ну, что ты обижаешься?

Но она уже ушла.

19.19, и он хочет меня увидеть. Но сначала заеду к Кате. Там посмотрю на себя в передаче «Что хуже?».

Надеваю ярко-зеленое платье с лосинами и туфли.

Если беды не воспринимать как беды, то бед нет. И зима – не беда.

Туфли на высоком каблуке.

Мой любимый фильм Альмодовара «Высокие каблуки». Как, наверное, здорово быть режиссером такого замечательного фильма!

А ведь когда я училась в школе, я мечтала именно об этой карьере.

Я снимала короткометражки в институте, но они не пользовались успехом у преподавателей.

Я вышла замуж, и мой муж вообще не хотел, чтобы я работала.

Нигде, кроме как дома.

Звоню своему мужу. Бывшему.

– Привет. Сегодня в 9 будет моя передача по телевизору.

– Какая передача?

– Моя. Я же тебе говорила. «Что хуже?».

– А… Слушай…

– Что?

– А тебе вообще деньги за эту твою книжку платят? Она же вроде бестселлер? – Мой бывший редко чувствует себя неловко, но сейчас, судя по голосу, это был тот самый уникальный случай.

– Бестселлер, – с гордостью подтверждаю я.

– Ну и что, платят?

– Платят… – говорю я туманно и кокетливо.

– Ты понимаешь…

– Что? Твоя девушка решила написать книжку? Давай, это сейчас модно.

– Какую книжку… Не начинай. Скажи лучше, Антон дома?

– Дома, у нас родители в гостях. А что ты хотел спросить-то?

– У меня проблемы. Очень серьезные…

– На бирже?

– Да, то есть.» ну, в общем, да. – Он вздохнул.

– У нас есть деньги. – И почему-то еще добавила: – Ты не волнуйся.

– Ладно.

– А это у тебя надолго?

– Не хочу загадывать… Боюсь, что да.

Мы помолчали.

– За дом я, конечно, буду выплачивать, – поспешил сказать он.

– Спасибо.

– Ну, пока.

– А мне миллион предлагают, – не удержалась я.

– Чего? – не понял он.

– Долларов.

– За что?

– За пять книжек.

– Бери.

– Не знаю.

– И по телефону об этом поменьше говори.

– Ах, да… знаешь, у меня маньяк.

– Маньяк? – Он рассмеялся. – Жених, что ли?.. Алло?

– Жених, – сказала я.

– Ну, ты поаккуратней. Пока.

– Пока. В воскресенье Антона заберешь? Не давай сладкого, опять аллергия.

– Я понял.

– И пусть твоя девушка не говорит ему, что он плохо одет. Антон сам одевается. И если сейчас ему хочется носить килт – пусть носит.

– Она не говорила.

– Говорила. И пусть теперь помолчит.

– Ладно. Пока.

– Пока.

Еду к Кате.

Надеюсь, он не увидит сегодня мою передачу.

Когда меня показывают по телевизору, я надеюсь только на то, что никто этого не видит.

И сама редко смотрю.

А потом я жду, что кто-то все-таки увидел, позвонит и скажет: как было здорово!

Это бывает. Редко.

У Кати играли в покер.

– Ты что, с охраной? – удивилась Марина Сми. Без мотоциклетного шлема она была похожа на обычную буржуазную блондинку.

Катя была со стриптизером. Брутальный брюнет с лицом полевого командира.

Он все время смотрел на Катю и краснел. Когда она протягивала руку к чайнику, он уже сыпал сахар. Если она начинала говорить, он уже смеялся.

Над Катиной головой светилась корона из его восхищенных взглядов, и лучи от него больно резали нам глаза.

– А где твой? – спросила я Регину.

– Не знаю, так странно, в последний момент просто испарился. А я думала вас познакомить.

Регина проигрывала.

Я села на пол перед телевизором.

У Кати была совершенно не модная квартира. С какими-то вышитыми салфетками, старыми, рамками, потертыми комодами.

Катю воспитывала бабушка. Одна. Родители уехали за границу, там развелись, потом завели новые семьи, новых детей, про Катю и бабушку вспоминали только на Новый год и Катин день рождения. Когда бабушка умерла, Катя все оставила в квартире как было и очень ревниво оберегала все, что было связано с памятью о ней.

В старинных подсвечниках всегда горели свечи, а в зеркалах собственное ваше отражение напоминало антикварный портрет.

Мне всегда хотелось заглянуть во многочисленные шкатулочки, расставленные по всем комнатам, но Катя относилась к ним так трепетно, что, казалось, сделав это, откроешь не перламутровую крышечку, а чью-то страшную, охраняемую веками тайну.

– Пас! – сказала Регина и раздраженно в телефон: – Алло!.. Вообще-то поздно уже, вы когда-нибудь отдыхаете? Ужас, опять журналисты!

  31