очень нудно 
7 
После банкротства он изменил Югу, и сценой его действий стали графства северной Англии. Он тогда глубоко нырнул в воду и вынырнул вдалеке от того места, где пропал. Однако изменил он не только место деятельности. Изменились также его характер, вид, осанка, причем не просто изменились, но коренным образом преобразились. Он оставил Эшворт-Холл, графство Хэмпшир. Перестал быть джентльменом аристократических внешности, поведения, речи, вкусов, привычек и предрассудков. Не прошло и трех месяцев, как он прибыл в гостиницу «Стаффорд Армзе» в Уэйкфилде, графство Йоркшир, в зеленом суконном пальто, белых брюках из грубой бумажной ткани, высоких сапогах, верхом на норовистом и сильном коне, а за ним следовало большое стадо. В его караване было три крытые повозки, а сбоку от него ехали, тоже верхом, четверо джентльменов, в которых ранее имевшие честь быть с ними знакомыми могли бы узнать Тэдьюса Дэниелса, эсквайра, Джорджа Чарльза Гордона, эсквайра, Артура Макшейна, эсквайра, и Роберта Кинга, эсквайра тож. Джентльмена, поименованного последним, мы оставили двадцать лет назад в Донкастере в несколько затруднительном положении.
Тэдьюс Дэниелс, как я уже говорил выше, был ирландским джентльменом, человеком живого ума и крепкого телосложения, но с запятнанной репутацией, человеком, чьи моральные принципы были усвоены в «школе» французских революционеров. Женой ему приходилась как раз та самая Гарриэт, чье имя я упоминал раньше и которое было омрачено тенью порочной юности Александра Эшворта. Дэниелсу была известна ее история, но тем не менее он женился на ней и после свадьбы обращался с женой очень жестоко. Она была из тех несчастных женщин, чей жребий освещают лишь редкие проблески радости. В детстве она страдала от суровости мачехи. Когда она выросла, роковая ошибка навсегда лишила ее спокойствия душевного, а замужняя жизнь довела до сумасшествия. Она снова совершила ту же роковую ошибку и умерла в одиночестве, терзаясь угрызениями совести, — воздаяние за дважды совершенный грех.
Мистер Дэниелс был на восемь лет старше мистера Эшворта. Это он, в союзе с Робертом Кингом, преподал ему первые уроки развратного поведения, настолько хорошо усвоенные, что ученик превзошел учителей и теперь готов был к осуществлению планов, о которых они едва осмеливались и помыслить. Наследственное состояние Дэниелса было тоже утрачено, поэтому он жаждал осуществить план Эшворта, чтобы вернуть отчужденное судом имение, и, надо сказать, то был дерзкий план, основанный на нечистой политической игре и коммерческом мошенничестве, беспримерном в истории страны.
Я уже сказал также, что отец Эшворта был в политике радикалом. Сам Эшворт в юности и на протяжении своей супружеской жизни, казалось, совсем не интересовался подобными вопросами. Он не поддерживал ни одну из сторон и с равным пренебрежением отзывался о вигах и тори, о правительстве и оппозиции.
Однако после события, которое заставило замолчать все его лучшие чувства и возмутило все темные страсти, он поддался влиянию взрывного темперамента и, все еще презирая законные правительство и существующие институты, заявил о себе как самый яростный, убежденный республиканец, получив горячую поддержку Дэниелса. Та самая континентальная «школа», которая преподала Дэниелсу моральный кодекс, предоставила ему также ее политическое обоснование: он был учеником Барраса и Мирабо. Ирландцы и французы во многом схожи. Ярость, предательство и беспокойство ума — очень характерные черты обеих наций, и Дэниелс соединял в себе все три в совершенстве, добавив к ним сомнительное качество безрассудной животной энергии.
Я еще ничего не сказал о Гордоне и Макшейне. Они были негодяями, и к тому же нищими негодяями. Разница между ними состояла в том, что Гордону была присуща прежде всего тайная мрачная злонамеренность, а Макшейну — самое скудное понятие о том, что такое дворянская честь. Он тоже был ирландцем и тоже обладал преимуществом галльского воспитания. Я дам самое верное представление о качестве его моральных принципов, если скажу, что Гарриэт, жена Дэниелса и любовница Эшворта, была родной сестрой Артуру Макшейну. Он знал, что ее погубил первый, а второй обращается с ней жестоко и грубо, но это не мешало ему быть верным спутником первого и сотоварищем второго. И все же Макшейн был лучше как человек, чем Дэниелс или Гордон. Ему присущи были некоторая доброта и сочувствие ближним — свойства, в которых двое других были совершенно неповинны. Ну а что сказать о Роберте Кинге? Это был невысокий злобный человек, не отличавшийся ни отличным сложением, ни силой мышц, как его аристократические соратники, но который свою слабость и хилость употреблял с тем же успехом, что они силу. Мне кажется, я и сейчас вижу его воочию. Низкорослый, сутуловатый, он был очень нехорош собой: нос длинный, довольно крючковатый, маленькие близко поставленные глаза, очень рыжие, почти морковного цвета волосы. Он обладал своеобразными дарованиями, за что Эшворт ценил его и держал около своей персоны много лет.
7 
