155 
— То есть, я могу позволить себе все, что в голову взбредет. Бездна возможностей. У меня был свой шанс, и способности были. А кем я в итоге стал? Куклой! Захочу — почти любая из этих девчонок на улице будет в моей постели. Я не преувеличиваю, это действительно так. Но с тем, кого на самом деле хочу, вместе быть не могу…
Готанда, похоже, крепко набрался. Выражение лица совершенно не изменилось, но болтал он явно больше обычного. Впрочем, не скажу, что я не понимал его желания набраться. Перевалило за полночь, и я спросил, готов ли он сидеть дальше.
— Давай! Завтра мне до обеда на работу не надо. Или, может, тебе вставать рано?
— За меня не волнуйся. Я по-прежнему не знаю, чем бы заняться, — сказал я.
— Уж прости, что навязался на твою голову… Но, кроме тебя, мне совершенно не с кем поговорить. Это правда. Ни с кем не могу об этом. Скажи я кому-нибудь — мол, на “субару” мне в сто раз лучше, чем на “мазерати”, так меня просто за сумасшедшего примут! И заведут мне психоаналитика. Сейчас это модно. Дерьмо высшей пробы. Личный психиатр кинозвезды. Все равно что профессиональный ассенизатор… — Он прикрыл глаза. — Что-то опять я сегодня… всё жалуюсь да чушь болтаю, да?
— Ну, слово “дерьмо” ты уже произнес раз двадцать.
— Серьезно?
— Но если хочешь еще — валяй, выговаривайся.
— Да нет… хватит, пожалуй. Спасибо тебе. Извини — плачусь тебе в жилетку все время. Но все, все, все, кто меня окружает — не люди, а какое-то засохшее дерьмо. Меня от них физически тошнит. Просто блевота к горлу подкатывает, я не шучу…
— Ну, и блевал бы.
— Настоящее дерьмо, так и кишит вокруг! — добавил он, и правда борясь с позывом. — Сборище вампиров — отсасывают страстишки большого города и тем живут. Не все, конечно. Порядочные люди редко, но встречаются. Только дерьма все равно в тысячу раз больше. Вурдалаки, у которых все по-человечески только на словах. Упыри, которые пользуются властью, чтобы загрести побольше денег и баб. Высасывают человеческие иллюзии и жиреют, раздуваясь от гордости. И во всем этом я живу каждый день. Ты просто не представляешь, сколько таких ублюдков вокруг! А мне с ними то и дело, хочешь не хочешь, выпивать приходится. И каждую минуту повторять себе: “Только не придуши никого! Не трать энергию на эту дрянь!..”
— А может, лучше сразу бейсбольной битой по черепу? Душить — это долго.
— Верно, — кивнул он. — Но, по-возможности, я бы все-таки душил. Мгновенная смерть для них — слишком большая роскошь.
— Согласен, — кивнул я. — Наши мнения полностью совпадают.
— На самом деле… — начал было Готанда, но умолк. Затем глубоко вздохнул и снова поднес ладони к лицу. — Ну, все. Вроде легче стало…
— Вот и хорошо, — сказал я. — Прямо как в сказке про царя и ослиные уши. Вырыл ямку, покричал в нее — и сразу полегчало.[78]
— И не говори, — согласился он.
— Как насчет отядзукэ?[79] — предложил я.
— С удовольствием.
Я вскипятил воды и заварил простенькое отядзукэ с морской капустой, солеными сливами и хреном васаби. Каждый съел свою порцию, не говоря ни слова.
— На мой взгляд, ты похож на человека, который радуется жизни, — сказал наконец Готанда. — Это так?
Я оперся о стену и какое-то время молчал, слушая шум дождя.
— Чему-то в своей жизни — наверное, радуюсь. Просто радуюсь, не рассуждая. Хотя это вовсе не значит, что я счастлив. Для этого во мне тоже кое-чего не хватает — как и в тебе. Оттого нормальной жизнью и не живу. Просто передвигаю ноги шаг за шагом, как в танце, и все. Тело помнит, как ноги ставить, поэтому вперед еще двигаюсь. Даже зрители есть, которым интересно, что получается. Но с житейской точки зрения я — полный ноль. В тридцать четыре года — ни семьи, ни работы достойной. Так и живу день за днем. В жилищный кооператив не вступил, долгосрочных займов банкам не выплачиваю. В последнее время даже не сплю ни с кем… Как ты думаешь, что со мной будет еще через тридцать лет?
— Ну, что-нибудь обязательно будет…
— Точнее сказать, “или — или”, — поправил я. — Или что-то будет — или не будет ничего. Никто не знает. В этом мы все едины.
— А вот в моей жизни нет ничего, что бы меня радовало.
— Может, и так. Но у тебя все равно хорошо получается.
Готанда покачал головой.
— Разве те, у кого хорошо получается, плачутся в жилетку при каждой встрече? Разве они вываливают на тебя свои проблемы?
155 
