Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
58 
– Подкоп? – спросил Перикл, не спуская глаз с того самого места, на которое указывал палец Артемона.
– Да, подкоп.
– Это трудно и долго…
– Я облегчил и ускорил его.
– Каким образом?
Артемон переместил свой палец вправо, где была начертана некая фигура с лопастями, напоминающая странное колесо.
– Это ворот. Горизонтальный ворот.
– Его вращают?
– Да. Десять человек, находящихся в стороне. Позади машины. В безопасности.
– Каким же образом?
– При помощи скифского каната. Очень прочного и толстого. Колесо, вращаясь посредством каната, выбирает землю этими лопастями. – Они были обведены черной краской. – Эта машина может за день или за ночь прокопать несколько шагов крепкой земли. Крепкой, словно камень.
– А скрежет? – спросил Перикл.
– Какой скрежет?
– Шум от вращения и от копки… Разве не услышат его осажденные?
Ученый ответил не сразу:
– Придется отвлекать внимание. Для этой надобности и устроены два верхних этажа с таранами. Они создадут страшный шум. Но и этого мало. Придется вести отвлекающий штурм стены. Когда же враг заметит подкоп – будет поздно.
Перикл не мог решить со всей определенностью: хороша ли эта машина или можно обойтись и без нее? Он сказал:
– Покажи другие, а к этой мы еще вернемся.
Артемон же считал, что эта машина – наилучшая. И не преминул сказать об этом, всячески ее расхваливая.
– Мы еще вернемся к ней, – повторил стратег.
Знакомство с чертежами продолжалось до полуночи.
Артемон устал, в то время как Перикл, казалось, только что умылся холодной водою – так свежо он выглядел. Между прочим, многие из тех, кто близко знал этого великого политика, всегда поражались его трудолюбию и умению обсуждать дела в течение многих часов без особого видимого утомления…
– Это все хорошо, – сказал наконец Перикл, давая понять, что знакомство с чертежами закончено, – но какие из этих машин готовы вполне и испытаны?
– Половина, – сказал Артемон.
– Этого мало. Почему же не испытаны остальные?
– За неимением денег.
Перикл с укоризной взглянул на ученого:
– А зачем же существую я?
– Беспокоить тебя по любому поводу?
– Разумеется. Но это вовсе не любой повод. – Перикл взял чертежи в руки. – Разве это любой повод?
– Кроме тебя имеются еще девять стратегов. Они сказали: не надо.
– Так и сказали?
– Да.
– О Артемон, Артемон! – воскликнул Перикл. – Можно подумать, что мы знаем друг друга всего один год… Но делать нечего. Приказываю: завтра же с утра приступить к сооружению всех машин…
Артемон кивнул.
– …и в первую очередь той самой, с лопастями. Которая для подкопов.
Изобретатель был очень доволен. Несмотря на усталость, просиял:
– Я очень рад! Я очень рад!
Перикл вызвал своего тексиарха и приказал ему обеспечить Артемона всем необходимым для строительства машин, включая рабочие руки. С самого раннего утра.
Когда они вышли из палатки, была глубокая ночь. Было очень тихо. Луна шагала по золотому мосту к мысу Микале. На самосских стенах звенели колокольчики – недреманное око осажденных как бы вглядывалось в тревожную темень.
Перикл указал рукою на «золотую лунную дорогу» и сказал:
– О Артемон: это воистину дорога победы! Добрый знак, если ты исполнишь все свои замыслы. Твоим машинам я верю больше, чем оракулу.
Так говорил Перикл на острове Самосе.
– Я чувствую, что утомил тебя своими разговорами…
Агенор сделал паузу. Очень коротенькую. Но и ее было вполне достаточно, чтобы ощутить, как бьется собственное сердце, как тихо вокруг. Пауза только кажется паузой – из клепсидры не успели вытечь несколько капель воды. Кажется, что часы спрессовались в минуты, а минуты – в секунды. Мгновение стало короче в тысячу крат.
И в это же самое время, когда Агенор сделал паузу, он спросил себя: «Убеждаю ли в чем-либо Перикла? Убеждаюсь ли в чем-либо сам?» Ему казались собственные слова ясными и понятными. Ему казалось, что собеседнику не остается ничего, как только согласиться с ним…
Агенор скосил глаза на окно и убедился, что день идет к концу. Даже, может быть, он и подошел к концу. Наверное, сумерки уже начались. Вползают в окно, словно змея. Этакий безобидный уж. С сумерками приходит успокоение. Кровь пытается ослабить свой бег по жилам. Это в свою очередь приводит к общему успокоению и общему умиротворению обеих желчей – черной и желтой. Падают силы, смиряются мысли, богиня сна легонько касается вежд, утяжеляя их, готовя их ко сну…
58 
