Глава 23

Лучи утреннего солнца образовали нимб вокруг головы человека, легенда о котором была так же длинна и цветиста, как греческий эпос. И хотя время посеребрило русые виски и углубило складки возле губ, оно все-таки не выпило силу и мощь этого высокого стройного тела и не притушило блеск голубых глаз.

Десять лет назад он и великий Джек Никлое сошлись на поле для гольфа, прозванном «Ветхим Заветом», где был сыгран один из величайших матчей в истории гольфа. В тот судьбоносный день Джек играл во славу спорта, а Далли Бодин бился за сердце женщины, которую любил. И оказался победителем.

Травма плеча временно выбила Далли из седла и заставила принять пост президента лиги. Но скоро его срок кончается, и он не мог дождаться, когда снова начнет участвовать в турнирах. Перспектива сразиться на поле манила его, как мясная косточка — голодного пса. Но сначала нужно разделаться кое с какими неоконченными делами. Чтобы, так сказать, все подчистить. Особенно одно. Самое важное.

Утренняя роса поблескивала на туфлях для гольфа, мигом покрывшихся прозрачными каплями, стоило Кенни сойти с дорожки и направиться к первой отметке. Живот скрутило нервной судорогой при виде Далли, уже стоявшего на месте, хотя Кенни продолжал твердить себе, что ничего особенного не происходит. За эти годы они играли сотни раз, начиная с того времени, когда Кенни был всего-навсего подростком, владевшим самым дорогим инвентарем, который только можно купить за деньги, и не имевшим ни малейшего понятия, как им пользоваться. Далли научил его всему, что знал сам.

Нет, у Кенни вроде нет причин дергаться. Почему же на лбу выступил пот?

Он не видел Далли с того дня, как был дисквалифицирован, и сейчас скрыл обиду на предательство друга за холодным кивком.

— Далли.

— Кенни, — в тон ему ответил тот. Кенни кивнул точной копии встрепанного Джека Паланка^[29] , развалившегося на скамье. Все та же красная бандана на голове и резинка, которой стянут редкий с проседью «конский хвостик».

Скит Купер, самый знаменитый в стране кадди^[30] .

Скит и Далли встретились и навеки прикипели друг к другу, после драки на заправочной станции «Тексако», на выезде из Каддо, штат Техас. Пятнадцатилетний Далли сбежал из дома от издевательств и побоев отца, а Скит, бывший заключенный, к тому времени уже знал, что в этой стране у нега нет будущего. С тех пор они не расставались.

— У тебя есть кадди? — осведомился Далли.

— Сейчас явится.

Его постоянный кадди, настоящий волшебник по имени Лумис Кребс, перешел к Марку Калкавеккиа в ожидании, пока Кенни допустят к играм. Никогда еще Кенни так его недоставало. Однако он сумел найти неплохую замену.

Позади послышался перестук клюшек. Скит вытер губы большим пальцем и поднялся.

— Похоже, кадди Кенни наконец прибыл. Далли, по-видимому, потерял дар речи при виде сына с сумкой Кенни.

— Простите, что опоздал, — улыбнулся Тед. — Мама заставила меня позавтракать. А потом принялась возиться с моими волосами. Не спрашивайте, зачем ей это понадобилось.

Далли взял протянутый Скитом драйвер.

— Странно, как это ты не упомянул, что согласился побыть кадди.

— Должно быть, забыл, — сообщил Тед, ухмыляясь. — Только Скиту сказал.

Далли наградил Скита раздраженным взглядом, не возымевшим, впрочем, никакого действия. Кенни показал на метку:

— Уступаю первый удар. Нужно уважать старых и немощных.

Далли только усмехнулся. Подойдя к метке, он для пробы размахнулся пару раз и выполнил изумительно точный драйв прямо к центру фервея^[31] . Именно на таких ударах он собаку съел.

  125