очень нудно 
8 
– Милорд Глостер, не хотите ли вы уверить меня, что до сих пор хранили тайну Анны Майсгрейв?
Ричард едва заметно кивнул.
– Я не хотел тревожить вас раньше времени. Вы слишком скорбели и очень нуждались в Боге. Как мог я потревожить вас? Однако я знал, что dies dolorem minuit[3], и ожидал часа, когда вы придете в себя.
– И вы считаете, что это время настало?
Ричард снова кивнул.
Анна медленно поднялась и подошла к окну, за которым сгущались зимние сумерки.
– Поймите, милорд Ричард, – глухо проговорила она, – в тот день, когда Филип Майсгрейв погиб, половина моего сердца умерла вместе с ним.
Глостер не придал значения безысходной печали, звучавшей в ее голосе.
– Зато другая половина вашего сердца живет вместе с Кэтрин. Разве не так? И, думаю, вы не хотите, чтобы ваша дочь когда-либо пережила то, что довелось пережить вам.
Анна вздрогнула, но ничего не ответила. И тогда Ричард поведал ей о событиях в Мидл Марчез. Он говорил негромко, уснащая свою речь живописными подробностями, и коснулся всего – начиная от обычных угонов скота в осенний период и огненных крестов на границе до поджогов хижин с запертыми в них людьми и кровавой резни, которую учинили Хьюмы в землях Флетчеров в отместку за похищение юной Маргарет Хьюм. Анна слушала его, и ей казалось, что она снова дышит напоенным тревогой воздухом той дикой земли, где стоит пограничная крепость Нейуорт. Опасный край, который так любил ее муж, край, с которым сжилась и она, потому что иного пристанища у нее не было. Там она научилась быть счастливой – и все потеряла. Хочет ли она вновь оказаться там вместе с дочерью и вновь испытать непроходящее чувство тревоги? Там тлеет война, а это значит – вытоптанные земли, сожженные селения, полуразложившиеся мертвецы у дорог, которым не суждено дождаться погребения… Ричард Глостер отчетливо дал понять, что ничего иного ей не следует и ожидать.
Когда Анна покидала Нейуорт, его уцелевшие обитатели явили свою любовь и преданность, и она вспоминала о них с теплотой. Оливер, Молли, отец Мартин и многие другие будут рады, если она вернется.
Но как сложится ее жизнь там, где все станет напоминать ей о безвозвратно утраченном счастье? Хватит ли у нее сил выдержать это постоянное напряжение, тем более теперь, когда в ней осталось так мало стремления бороться, и единственное, чего ей хотелось бы, – посвятить себя Богу и воспоминаниям. Однако она понимала, что если откажется от помощи герцога Глостера, то ее дитя вынуждено будет рано или поздно вернуться в Нейуорт, и неизвестно, что случится там, где покоя не ведают и более сильные, чем хрупкая и мечтательная Кэтрин Майсгрейв.
Ричард не торопил Анну с ответом, и она была ему благодарна. Но он посеял в ее душе зерна сомнения, заставил очнуться и начать думать о будущем. Что станется с Кэтрин? Что ее ждет? В известном смысле предложение Ричарда Глостера было заманчиво. Их обоих ждет богатство, могущество, власть. Дочь провинциального барона из Нейуорта могла со временем стать одной из первых леди Англии.
Анна размышляла.
Пришла весна. Ричард Глостер порой заглядывал в Сент-Мартин ле Гран. Герцог редко являлся с пустыми руками, и престарелые сестры Святого Причастия, несмотря на строгость устава, с нетерпением ожидали его визитов. Приволакивая ногу, Ричард входил во двор монастыря, белозубо улыбался, испрашивая у матери-настоятельницы благословения, а с сестрами был почтителен, хотя и умудрялся сказать каждой что-либо приятное – от важной и суровой сестры-ключницы до готовой расхохотаться без всякого повода сестры Агаты. Для монастыря же наезды герцога стали сущим благодеянием. Он не только оградил его от произвола болтонских монахов, но и владения Сент-Мартина увеличились земельными наделами в Литторондейлской долине, в монастырской церкви появилось прекрасное распятие из драгоценного красного дерева, а для сестер были доставлены из Йорка новые ткацкие станки.
Однажды, оставив свою свиту в селении, герцог явился в обитель в сопровождении одного лишь Джона Дайтона, который нес объемистую плетеную корзину. Мать Евлалия охотно впустила на монастырское подворье герцога, на Дайтона же взглянула с растерянностью. Она хорошо его знала, поскольку он нередко приходил слушать проповеди приходского священника в монастырскую церковь. Но впустить мужчину в обитель сестер Святого Причастия… Однако она сделала это, потому что так хотел Ричард Глостер.
8 
