Лёгкий, ненавязчивый романчик 
133 
Музыканты старались из последних сил, слуги зажгли гирлянды канделябров вдоль стен зала, звеня бубенцами, сновали шуты, со всех сторон слышался смех. Анна старалась отогнать недобрые предчувствия. Они еще успеют объясниться с Ричардом, но не сейчас. А пока – немного веселья, чтобы хоть ненадолго избавиться от леденящего холода, охватывающего душу.
Неожиданно она увидела стоящего в углу Стенли. У него было сонное лицо, и его невообразимой расцветки камзол был изрядно помят. Анна припомнила, что не видела его за столом во время банкета.
– Готова биться об заклад, что вы, сэр, где-то спали и только теперь пробудились.
Стенли провел рукой по щеке.
– Это так, ваше величество. Иначе бы я рухнул под стол прямо в начале пира.
Он попытался улыбнуться.
– Надеюсь, королева простит своего дряхлого дядюшку.
– Только если тот пригласит ее танцевать пиву.
– Право же, я не в настроении. Да и этот шутовской наряд не идет к моим сединам.
Но Анна уже вытащила его на середину зала. Ей хотелось растормошить его. Но в середине танца она уже жалела о своем порыве. Стенли явно был еще под хмельком и танцевал неуклюже. К тому же он явно был не в духе, роскошь пиршественного зала его раздражала.
– Когда я думаю о том, что законный король томится в Тауэре… Ему небось даже объедков с этого стола не отправят.
– Ричард сказал, что со временем принцев переведут к королеве в аббатство.
– Держи карман шире… Ох, прошу простить, ваше величество… Но у меня и в самом деле премерзкое расположение духа. И еще этот Дайтон все время на глаза попадается…
Анна удивленно заглянула в лицо Стенли.
– При чем здесь Дайтон? Я уже второй раз наталкиваюсь на вашу неприязнь к нему. По крайней мере, у него есть одно неоспоримое достоинство – в отличие от Ловелла и Рэтклифа, он никогда не докучает. Удивительно, что вы уделяете такое внимание столь неприметному человеку из моей свиты.
– Вот-вот, действительно. Неприметному. Он был неприметен и тогда, когда был камердинером юного герцога Глостера.
– Вы шутите, сэр Томас? Как мог этот мужлан быть камердинером при потомке Плантагенетов?
Стенли хмуро взглянул на нее. Сейчас, когда у него под глазами набрякли мешки, а седые волосы были в беспорядке, он выглядел старше своих лет, и в нем не осталось ни унции прежнего обаяния.
– Я не хотел этого говорить. Ну, да что там!.. Мне жаль, моя девочка, что горбун доверил охранять вас именно этому псу. Теперь он возвысил его, даже возвел в рыцарский сан, но при дворе все знают, что этот Дайтон – человек для тайных поручений особого свойства при Ричарде Глостере.
Королева неожиданно остановилась прямо посреди пиршественного зала. Следовавшая за нею пара застыла в растерянности. Анна даже не заметила этого.
– Верно ли то, что вы говорите?
Стенли как будто опомнился. Взял ее за кончики пальцев, вывел из цепи танцующих.
– Не слушайте меня, моя королева. Я мог и ошибиться.
Стенли повернулся и, пренебрегая учтивостью, вышел. Какой-то миг Анна оставалась стоять на месте, потом кинулась за ним.
В соседнем зале кучка дам и пажей окружала модного поэта, читавшего нараспев:
- О бог любви, благослови!
- О, как могуч великий бог любви!
- Он может слабому силу дать
- И сильных смертью поразить…
Дамы ахали и вздыхали. Кто-то заметил королеву, все расступились, приглашая Анну в круг. Она бледно улыбнулась, покачала головой. Ей показалось, что Стенли стремится скрыться, но все-таки пошла следом. Миновала еще один зал, где придворные играли в шары, а степенные лорды на небольшом возвышении восседали за шахматами или вели непринужденные беседы.
– Лорд Стенли, остановитесь!
Лестница была старая, каменная, без всяких украшений, ведущая на задние дворы. У самой двери внизу трепетал факел. Стенли замедлил шаги, нехотя повернулся к ней.
– Это не стоит того, чтобы занимать ваше внимание, моя королева.
– Мне лучше знать!
Придерживая платье, она медленно спустилась на несколько ступеней.
– Отвечайте: когда Дайтон был камердинером герцога?
Стенли вздохнул, взъерошил волосы.
– Давно. Лет пятнадцать назад. Ваш супруг был тогда еще совсем мальчишкой. Ну и держал при себе этого Дайтона. О нем говорили нехорошее по углам, но никто ничего толком не знал. Так что, возможно, что я и ошибаюсь насчет него. Затем он исчез. Никто и не вспоминал о нем долгое время. Дивно, что я вообще его узнал после стольких лет, но у него такая приметная подстриженная квадратом борода. Волосы торчат как попало, а борода – словно обрублена топором.
133 
