Лёгкий, ненавязчивый романчик 
122 
– Отец! – всхлипнула Анна, вглядываясь в темноту под сводами. – Отец, помоги мне! Защити меня!
Скрипнула дверь. В комнате затрепетал свет факела. Сумрачное небо за открытым окном сразу стало темнее, показались первые звезды. Анна повернулась к двери и увидела Ричарда. Он держал в руке факел, и огненные блики неровно ложились на его лицо. Темные глаза под бровями казались бездонными впадинами. Герцог был весь в черном, лишь узкие белоснежные брыжи у ворота и на манжетах у самой кисти делали его одеяние не столь мрачным. Ни слова не говоря, он, прихрамывая, обошел покой, зажигая светильники на стенах, пока не стало достаточно светло, а затем швырнул догорающий факел в пустой камин.
– Я ждал тебя, Анна, – спокойно произнес он, не оборачиваясь.
Анна едва сдержала себя, чтобы не броситься к Ричарду в ноги и не начать молить о прощении. Она испытывала ужас перед этим человеком, перед его каменным спокойствием. Однако вместо этого она лишь негромко промолвила:
– Раньше, когда я бежала от вас, вы искали меня.
– Тогда я был молод и глуп. Теперь же я начал размышлять и решил, что тебе некуда деться от меня.
Он опустился в кресло, расстегнул тесный ворот.
– Когда этот олух Брэкенбери весь в соплях и слезах прискакал ко мне, уже готовый сунуть башку под топор, мне пришлось едва ли не утешать его. Брэкенбери – мой верный сторонник, а такие мне нужны… Сначала я решил было, что ты отправилась к детям в Миддлхем. Но тебя там не оказалось. Не было тебя и в Нейуорте. Да-да, даже туда добрались мои гонцы, чтобы отыскать тебя. Тогда я предположил, что ты просто удрала куда глаза глядят, чтобы натешиться любовью с красавчиком Уильямом Хербертом. Но и это было не так. Я часто замечал, какими глазами смотрит на тебя этот малый, но ни разу ты не выказала ответного чувства. Ты нянчилась с ним, как с еще одним ребенком. И меня осенило: Ричард Грэй! Ты обратила на него внимание еще в Ноттингеме. Над ним висел топор, и могло ли тебя что-то остановить, когда дело шло о жизни пащенка обожаемого Филипа Майсгрейва? Вот тогда я и велел пустить весть, что ты скоро явишься в Лондон.
Хотела Анна того или нет, но она испытала невольный трепет перед проницательностью супруга.
Он взглянул на нее, прищурившись.
– Садитесь, дорогая. Это я, погрязший в скверне, недостоин сидеть в присутствии ангела, слетевшего с облаков, чтобы защитить страждущих по вине злодея-горбуна! Какое поразительное благородство! Но отчего же вы забыли упомянуть в своей просьбе графа Риверса? Или в вашем сердце не нашлось для него места, как и для бедняги Джона Мортона, который еще со времен Делателя Королей остается вашим заклятым врагом?
Анна села, оправив складки платья.
– Вы правы, милорд. Я просила не за всех, ибо не хотела испытывать ваше терпение. Но уж коль вы сами повели об этом речь, я еще раз взываю к вашему великодушию и прошу вас о снисхождении к еще двум существам, двум малолетним детям, вашим племянникам – Эдуарду и Ричарду Плантагенетам…
«Теперь не время скрывать, что я все знаю. Бэкингем не сегодня-завтра оповестит Ричарда об этом. Да и Тирелл наверняка уже поведал, что я говорила в темнице Понтефракта с Грэем и тот мог открыть мне тайну Стиллингтона».
Однако то, как невыносимо долго Ричард молчал, поразило ее.
– Откуда вам это известно? – наконец проговорил он.
Анна взглянула на Ричарда с удивлением. Неужели Черный Человек, его верный пес, ничего ему не сказал? Или он настолько туп, что решил, Грэй поведал ей только о том, какие скверные манеры у палача Майлса Фореста?
– Я знаю об этом давно, – промолвила она первое, что пришло в голову.
Ричард открыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но лишь с шумом выдохнул, а затем грубо выругался.
– Дьяволово семя! Как мог упустить я из виду, что старый Медведь, который знал обо всем, что творится в Англии, наверняка посвятил вас во все это? Уж если про Сендельский мост он выложил все, то про обручение Эдуарда с дочкой старого Шрусбери никак не мог упомянуть…
Анна промолчала.
– Однако не вполне ясно, почему Уорвик не воспользовался этим, когда Эдуард IV женился на Элизабет? Он первый мог объявить этот брак недействительным.
– Наверное, потому, что считал помолвку не столь серьезным делом, как венчание в церкви.
– Чушь! Ведь когда Эдуард расторг помолвку с вами, Уорвик развязал настоящую войну. Ходили также слухи, что он таскал к священнику и некую даму – Элизабет Люси…
122 
