Последние отзывы

  104  

Про мины мищуковский родственник насвистел. Их не было. Зато был схрон и вход в него. Один люк нашли минут через десять. Второй почти сразу после первого. Нашли и стали думу думать, как извлекать прячущихся там людей. Ну при условии, что там кто-то вообще прячется. Плана бункера конечно же никто, включая Мищука, не знал, а дуриком лезть под землю не хотелось. Глядя, как Шарафутдинов извлекает из ранца разведчика свои убойные взрывпакеты, я сморщился и, вытянув руки ладонями вперед, язвительно попросил:

– Шах, я тебя умоляю! Может, без твоих штучек в этот раз обойдемся? Ты знаешь, если туда запулить пару противотанковых гранат, шансов взять живых «языков» будет гораздо больше. А твои бомбочки могут вызвать непредсказуемый эффект! Вон, Ганбовского так накрыло, до сих пор не отпускает… И главное – непонятно, с чего?

Марат, раскладывая толстенькие картонные цилиндры перед собой, сосредоточенно сопел и сначала на мои причитания не обращал внимания. Потом, отложив четыре штуки, помеченные синим карандашом, в сторону, миролюбиво заметил:

– Не бзди, командир. Все учтено. Вот в этих заряд слабее. Так что – нормально будет.

Я в сомнении покачал головой, но деваться было некуда:

– Надеюсь, что нормально. Значит, так – работаем с двух сторон. Ким, ты со своим бойцом вскрываешь вон тот люк. Этот – наш. Потом мы с Шахом сразу идем вниз.

– Только вы?

– Да. Вы кидаете в люк гранаты и остаетесь наверху, а то, если навстречу друг другу идти начнем, своих покрошить можем.

Тут вылез Гек:

– Командиру не положено в бой ввязываться. Он должен операцией руководить, а не по норам шастать.

В ответ я хмыкнул:

– Поучи свою жену щи варить. По местам!

Народ разбежался и, привязав к кольцам люков веревки, застыл в ожидании. Мы с Маратом отошли в сторонку и, скинув разгрузки и автоматы, чтобы не мешались, вернулись на исходные. После чего я дал отмашку. Оба люка распахнулись одновременно. Тот, что откупоривал Ким, просто открылся, а гековский бабахнул гранатным взрывом. От этого у меня аж сердце дало кратковременный сбой. Ведь если стоят сигналки, значит, кто-то их ставил и, возможно, бункер не пустой! И это радует до невозможности! Эхо взрыва еще металось среди верхушек деревьев, как подбежавшие парни шустро закинули в оба входа по маратовскому подарку. Через пару секунд прозвучала глухая очередь хлопков, и мы с Шахом тут же нырнули в черноту хода.

Первым спрыгнул зам, а я за ним. Лететь было невысоко – чуть меньше трех метров, поэтому мягко приземлившись на загудевший досками пол, сжимая в одной руке пистолет, а в другой фонарик, я ломанулся за успевшим уйти вперед Шарафутдиновым. Скользнув фонарем по стенам, отметил, что мы слегка промахнулись – ход был запасной, хотя исходя из слегка примятой вокруг травы, я держал его за основной. Ну да ничего! Сейчас свернем за поворот и окажемся в бункере! Впереди послышался какой-то лязг, прозвучала короткая автоматная очередь, два пистолетных хлопка, кто-то со стоном крикнул: «Кур-рва!», и я наконец вылетел к месту действия, сразу включившись в дело. Саданув рукояткой браунинга по башке какому-то мужику, стоящему в проходе, ударом ладони отбил ствол автомата, который поднимал второй. После чего, добавив несостоявшемуся стрелку по яйцам, отобрал СТЭН, забросив его в угол, и прыгнул дальше.

Но дальше был только Марат. Не понял… все, что ли? Осветив помещение, осознал, что действительно – все. На ногах были только мы с напарником. Остальные шестеро противников в разных позах сидели и лежали на полу. Двое, видимо в поисках оружия, тупо шарили перед собой руками, пока их точными пинками не приголубил Шах. Еще один тихо скулил в углу, хватаясь то за простреленное плечо, то за раненую ногу. Очевидно, определиться не мог, где больнее. Еще один, напротив, блажил во весь голос, держась за голову. «Мои» лежали тихо и воплями слух не оскверняли. Выключив наконец фонарь (света аккумуляторной лампы, упавшей на пол, но не разбившейся, вполне хватало), я спросил:

– Ты живой?

– Норма, командир. Оглох только на левое ухо. Вон тот мудак прямо над головой очередь дал.

– Тогда вяжи их, пока не очухались, а я проконтролирую!

Шах, доставая веревку из кармана и свой НР из ножен, ухмыльнулся:

– Так быстро они не очухаются. Вон тот подраненный и тот, которого ты срубил, по-видимому, удачно стояли во время взрыва хлопушки, поэтому хоть что-то видели, когда за оружие хватались. А остальные – как кроты сейчас. Да и звуковой волной их всех приложило неплохо…

  104