очень нудно 
2 
– Все поешь, певун?
– А что мне, рыдать что ли? Лето на дворе, птички поют, сапоги вон новые достал. Не жизнь – малина!
– Это точно! Кстати, про малину – чего это Нечипоренко с утра разорялся?
– Да бойцы себе решили увольнительную устроить, в район ближайшего сада. Вот теперь будут бить шахту до центра Земли и закапывать остатки своих трофеев.
– Правильное решение. А то распустились тут! Твои, надеюсь, ночами не бегают?
Командир хитро посмотрел на меня, видно намекая на общую прожорливость некоторых членов разведгруппы.
– Не царское это дело, офицераґм сады шерстить. И еще, командир, у меня тут в связи с намечающимся мероприятием вопрос один появился…
– Ну? – Гусев, почуяв подвох, перестал улыбаться и насторожился.
– Почему мы практически никогда не были летчиками? Разными химиками, саперами, связистами, пехотой – сколько угодно. А вот летную форму надевали только в сорок первом, причем когда летуны крайне непопулярны в народе были. В Рогутино, помнишь, бабки даже побить хотели, когда крылышки на петлицах увидели…
– Пхр! – Серега, хрюкнув, выпучил глаза. – И зачем? Чего это тебя в ВВС потянуло?
– А того! – Оглядев начищенные до синих искр сапоги, я бросил тряпку на банку и, с хрустом потянувшись, ответил: – Конечно, понятно – режим секретности и все такое прочее, но ведь жаба давит… Прикинь, вчера на перекрестке девчонка-регулировщица так улыбнулась какому-то летному капитану, что он чуть из машины не выпал. Ну конечно, у него вся грудь в орденах, как в бронежилете – пуля хрен возьмет. А у меня? Ты ведь кроме «Красной Звезды» и медалей запрещаешь что-либо надевать, поэтому я был лишним на том празднике жизни. В мою сторону синеглазка с жезлом и не посмотрела… Абыдно, д-а-а! А ведь будь на нас летная форма, то и орденов без всяких подозрений можно было бы больше надеть.
Командир закурил и, прищурив глаз от дыма, решил съехидничать:
– Это тебя не жаба, а гордыня заела. Только чего мелочиться? Сразу цепляй все награды да свою форму полковника НКВД до кучи. А на машину транспарант – «Спецотдел ставки». То-то немецкая разведка порадуется! – И, видя, что я пытаюсь возразить, командным голосом добавил: – Так что, товарищ майор, не бузите и с гордостью носите пехотные погоны!
– Я и ношу, товарищ полковник. Только ведь… в город едем. Там же наверняка барышни будут, а я – как лох тыловой…
– М-да… – Сергей притворно-осуждающе покачал головой. – И это говорит женатый человек…
– Кто женатый?! Штампа нет, а с таким малохольным начальством я до своей невесты, чтобы поступить с ней как честный человек, только к старости доберусь!
– Ты… – Гусев опасливо оглянулся и, увидев, что нас никто не услышал, успокоился, пробурчав: – Чего орешь?
– Не ору, а намекаю. А вообще, разговаривая с тобой, постоянно задаюсь вопросом: где, – я поднял очи горе, – ну скажи мне, где тот веселый, компанейский и душевный парень, с которым мы ели кашу из одного котелка да за передок ходили? Нет его. Осталось только пузо, снобизм и генерал-майорские, то есть вру – «полковничьи» погоны.
Серега от такого нахальства поперхнулся и, возмущенно стуча себя по впадине, где должен был располагаться живот, завопил:
– Какое пузо? Где ты его увидел? На себя посмотри, кабан! Морда скоро шире плеч будет!
Вообще, настроение у нас обоих было фестивальное, и шутливая перебранка только подчеркивала данный факт. А чего бы не радоваться? Погоды стоят теплые, мы живые, да и войне, судя по всему, скоро конец. Вот и веселимся, тем более что только позавчера новые награды обмывали, вчера слегка «умирали», а сегодня как огурчики!
Минут через пять, когда нам обоим уже надоело гавкаться, командир нетерпеливо спросил:
– Слушай, подпольный майор, я не понял, где машина? Договаривались ведь в восемь выехать. Что-то ты совсем своих орлов распустил.
– Они такие же мои, как и твои. А время только без десяти, так что все нормально. Просто Шараф Гека со Змеем к артмастерам с утреца повез, оружие новое отстреливать. Сейчас уже подъехать должен.
Мы закурили, а я, вспомнив, как пацаны, увидев новые автоматы, вопили от восторга, только ухмыльнулся. Гек о них два месяца бредил, с тех пор как впервые побывал на испытаниях АК-43. Уже тогда, урча от вожделения, он попытался умыкнуть «калашникова» прямо со стенда. Остановили напарника только моя зверская морда да ор генерала – начальника военприемки.
2 
