Последние отзывы

  124  

– Назад, не трогать его! Кто его хоть когтем царапнет, лично убью! – вдруг прокричал к всеобщему удивлению командир. – Вилар только что передал мне приказ. Поганец его кровник! Отходим, сюда направляется отряд из замка!

– Вот так всегда, – печально вздохнул Шак и вложил так и не обагренную кровью саблю в ножны. – Только начинается веселье, непременно появится мерзавец, который все испортит!

Нежить стала быстро покидать деревню, с опаской обходя стороной Шака, и только командир осмелился подняться на стену и, вызывающе глядя ему в глаза, встать напротив могучего противника.

– Не знаю, кто ты, и не хочу знать, – произнес оборотень, пожирая бродягу гневным взором пылающих глаз. – Мне неведомо, чем ты так насолил господину, но смерть твоя будет ужасной, обещаю! После поединка с Виларом не выживают, но если такое вдруг случится…ты мой! – заявил оборотень и, повернувшись к Шаку спиной, стал неторопливо спускаться вниз.

– Эй, Одон, а я твоего братца родного прикончил…неподалеку…в особнячке…– как будто невзначай сообщил скиталец и одарил резко развернувшегося на каблуках оборотня самой милой из улыбок, которые когда-либо появлялись на его лице.

Оборотень ничего не ответил, гневно сверкнул глазами и ускорил шаг. Ослушаться приказа Вилара он не мог, хотя ему очень того и хотелось. Шак обожал такие моменты, в особенности при общении с нежитью, вельможами, ворами и подлецами.

Враг покинул деревню. Уцелевшие филанийцы стали потихоньку появляться из амбара. Они, как и решивший спрятаться в их толпе Семиун, трусливо сторонились своего спасителя. Лишь преподобный отец Патриун поднялся на стену и согнулся перед загадочным рыцарем в доспехах из чешуи дракона в почтительном поклоне.

– Не стоит, святой отец, – произнес Шак, не глядя в его сторону, а с тоскою взирая на звездное небо. – То, что сделано, сделано не для тебя, не для них и даже не для бога, в которого ты искренне веруешь. Реку не благодарят за то, что она просто течет, а деревья не восхваляют, потому что они растут, невзирая на гнущие их стволы ветры…

Отец Патриун удалился, смысл иносказательного изречения был ему ясен. Обстоятельства сложились так, что загадочное существо оказалось на их стороне, хотя могло выйти и иначе. Больше рыцарю никто не докучал, и он пребывал в спокойствии, созерцая мерцавшее огоньками тысячи звезд небо. Он впервые за долгие годы ощущал себя тем, кем на самом деле был, и несказанно радовался этому моменту, в душе зная, что его настоящее «я» наскучит ему еще быстрее, чем те роли, которые он постоянно играл.

Примерно через четверть часа вблизи разрушенной Ольцовки появился конный отряд из замка. Его возглавлял Жаро, а рядом с ним на коне гарцевала Ола, хоть пока не заслужившая прощения Братства рыцарей графа Лотара, но получившая разрешение облачиться в боевые доспехи. Они поблагодарили всех миссионеров за верную службу делу Небес и пригласили их под защиту стен замка. Конечно же, все согласились и поспешили запрыгнуть на повозки. Шак усмехнулся, он-то знал, что чудом пережившие эту ночь глупцы вновь торопятся попасть в пасть хищному зверю. Ведь теперь все враги Вилара и те недотепы, кто попадал в разряд свидетелей его злодеяний, соберутся в одном месте, а значит, вывод напрашивался сам собой…Однако Шак присоединился к отряду, тем более что Жаро не поленился подняться на стену и лично передать ему нижайшую просьбу графа Лотара посетить замок.

Глава 17

Притворство не порок, но…

Кто-то мечтает о подвигах и о славе, другие грезят богатством, почетом и уважением, третьим вполне достаточно, чтобы жизнь вокруг них била ключом, но есть и те, чьи помыслы куда незатейливей. Пережившим страшную ночь миссионерам хотелось как можно быстрее добраться до спасительных стен замка, и они даже позабыли о маленьком гарнизоне, до сих пор пребывавшем в Гажерье. Филанийские индорианцы зачислили менее удачливых боевых товарищей в разряд мертвецов, на том и успокоились…

Ночь еще не прошла, но небо чуть-чуть посветлело. Озаряемая светом нескольких дюжин факелов гусеница каравана медленно ползла по извилистой дороге, старательно огибая участки порченой земли, уже не бурлящей, не клокочущей, а затянувшейся сверху тонкой пленкой плесени и каких-то грибков. Если бы в караване было поменьше повозок, то скорость передвижения заметно возросла. А так сопровождавшим беглецов всадникам приходилось ехать медленно и каждый раз ждать, пока неповоротливые повозки проедут узкие участки местности, например, там, где две лужи упорно стремились слиться в одну и постепенно поглощали маленький островок твердой, как камень, земли.

  124