Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
33 
Он никогда не представлялся баричем, не попрекал ее куском ни прямо, ни косвенно, не указывал «место», как служебной собаке. А какие могут быть «места» между братом и сестрой, между равной кровью? Но сейчас он дал понять Полине, кто она есть в этом доме – в его доме. Подобное отношение оскорбляет человека и рождает в нем протест, который легко перерастает во вражду. В общем-то, это старый принцип бумеранга, правда, люди его не учитывают, они, как им кажется, находят свой и более верный путь, а на самом деле наступают на грабли. Полина ощутила пробный удар, поняла, откуда ветер дует, и у нее возникло спонтанное решение – уйти отсюда. Конечно, не сегодня, она должна подготовиться, а пока что она ушла к плите.
Шурик наблюдал. Что показательно – Тамара не последовала за сестрой будущего мужа, чтобы помочь ей накрыть на стол и заодно разрядить натянутую атмосферу. Она прошлась по гостиной, вытанцовывая нечто непонятное и словно выбирая, где ей будет удобнее. А присела на подлокотник кресла, в котором сидел ее далеко не юный жених, кокетливо заглянула ему в лицо. Он похлопал ее по кругленькой коленке, и если бы не посторонний человек в гостиной, то, вероятно, страстный поцелуй был бы логическим завершением неуютной паузы. Шурик подметил и некоторые перемены в Кирилле Андреевиче: кажется, тот впервые чувствовал себя хозяином положения, хотя никто не оспаривал его преимуществ. Но, может быть, ему казалось, что его подминают, оттого он – создавалось такое впечатление – на всякий случай выпустил иголки, как ежик.
Минуту спустя Шурик кардинально изменил свое мнение о Тамаре: не-ет, она вовсе не ягненок, а скорее злющий волчонок в шкурке золотого руна. Произошло это в момент, когда Полина носила тарелки и закуски на стол, а без пяти минут жена ее брата бросала на нее хищнические косые взгляды. О… как же трудно придется Полине, догадался Шурик: Тамара положит золовку на обе лопатки и растопчет! Это было видно по тому торжеству, что струилось из лучистых Тамариных глаз.
Ему так и не удалось поговорить с Полиной. Шурик вновь притаился на территории соседей за раскидистым кустом и поджидал Зойку, похожую на подростка. Впрочем, он не видел ее вблизи. Шел первый час ночи, было тихо, но вскоре раздались чьи-то голоса. Конечно, это Полина и Марианна вышли проветриться перед сном.
– Это выше моих сил. – Полина гневалась, судя по накалу в ее голосе. – Что за демонстрация? Зачем?
– М-да, – захихикала Марианна. – Я, конечно, не имею права судить, но это глупо и… и выглядит…
– Скотством! – закончила Полина. – Другого названия этому нет.
Шурик ловил каждое слово, недоумевая, что так взбесило Полину. Разумеется, речь шла о Кирилле Андреевиче и его второй половине, еще не узаконенной, но, кажется, уже вступившей в свои права раньше срока.
– Нет, это вообще за гранью… – продолжила возмущаться Полина. – Стонать на весь дом, чтобы все слышали, чем они занимаются в спальне!
– По-моему, она нарочно тебя эпатирует, на меня-то ей плевать, – сказала Марианна.
– Знаешь, всему должна быть мера, а эта псевдосвобода лишь доказывает ее низкий интеллектуальный уровень. Она – чудовище, как только Кирилл этого не видит? Пожалуй, Тамара будет похуже Нонны!
– Успокойся, она любит Кирилла Андреевича, авось твои опасения напрасны, – возразила Марианна.
– Не напрасны, не напрасны, я чувствую! – заспорила Полина. – Она хочет пристроиться, а кандидатов в мужья нет, о какой же любви может идти речь? И потом, Марианна, в его положении надо прежде всего думать о детях, следовательно, женщину себе подбирать нормальную, а не самку. Их же трое! К тому же они маленькие. Ну, какая из нее мать? Не знаю, к чему все это приведет…
– О детях мы с тобой позаботимся.
– Мы? – усмехнулась Полина. – Боюсь, мне придется уйти отсюда. Она уже настроила брата против меня.
– Куда? – обеспокоенно спросила Марианна. – Куда ты пойдешь?
– Сниму квартиру, угол… не знаю! Как-нибудь устроюсь. Но сначала найду работу, кое-что я умею…
– Нет-нет, даже не думай, – перебила ее Марианна. – Кирилл Андреевич не настолько черствый человек, чтобы родную сестру выставить на улицу из-за новой ведьмы.
– Ты разве не заметила, как он изменился после этой поездки? Совсем другой, будто его подменили. Я даже не рискну сделать ему замечание по поводу их забав в спальне. А сказать надо, в доме, между прочим, дети.
33 
