Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
60 
Она подняла на него сияющее счастьем лицо, и в ее глазах заблестели лукавые искорки.
— Как насчет того, чтобы начать прямо сейчас?
— С удовольствием, любимая, с удовольствием.
Брюс наклонился и поцеловал ее в губы, затем принялся осыпать поцелуями лицо Клэр, ее шею, волосы…
Он старался целовать ее нежно, но его страсть требовала большего. Он хотел, чтобы она почувствовала его желание. Как, какими словами можно было выразить тот огонь, что бушевал в его сердце?
Клэр откинула голову назад и ответила ему поцелуем — горячим и не менее жадным, чем его.
Брюс поднял руку и вынул из ее волос шпильки. Они рубиновым каскадом упали ей на плечи, и он погрузил пальцы в шелковистую массу.
— Клэр, — задыхаясь прошептал он. — Как я хочу тебя…
Их тела были так тесно прижаты друг к другу, что, казалось, они стали единым существом, трепещущим от страсти.
Клэр не смогла сдержать охватившей ее дрожи.
— Что с тобой, дорогая? — шепнул он.
— Люби меня, Брюс, — шепнула она в ответ. — Люби…
Он снова прижался губами к ее губам. И в пламени их поцелуя исчез весь окружающий мир.
Эпилог
Предместье Эдинбурга
Бисквиты опять пригорели, но Брюсу этот запах все равно казался просто восхитительным. После нескольких неудачных попыток Клэр все же освоила эту премудрость — если, конечно, не отвлекалась на что-нибудь более важное.
А Брюс очень любил, когда она отвлекалась на это «более важное».
Соседская девочка, подружка их дочери Сары Энн, пригласила ее поиграть у них дома, так как же было не воспользоваться таким случаем?
И они воспользовались.
После чувственных наслаждений Клэр лежала в постели совершенно обнаженной — и это посредине дня! Затем принюхалась и стрелой вылетела из их огромной двуспальной кровати.
— Проклятье! — поморщилась она, поспешно набрасывая на себя одежду.
Брюс удовлетворенно крякнул.
Такое наслаждение, которое они только что испытали в постели, стоило любых бисквитов на свете. Их маленький коттедж располагался в пригороде Эдинбурга — идеальное место для семьи, в которой имеется четырехлетний ребенок — непоседа и плутовка, — золотистый ретривер по кличке Торки, которого Брюс подарил дочке на день рождения, когда ей исполнилось три года, и беспородный рыжий котенок, которого Сара Энн притащила из одной из своих вылазок, как их называла Клэр, нацеленных на познание окружающего мира. Коттедж был небольшой, двухэтажный, с крыльцом, увитым плетистыми розами, зеленой лужайкой, посреди которой стоял старый вяз со свисающими с ветки качелями, и повсюду клумбы с цветами. Клэр неожиданно для себя открыла в себе страсть к садоводству и в свободное время занималась разведением всевозможных цветов, начиная от простеньких незабудок и заканчивая благородными чайными розами.
Ее увлечение психологией дало свои плоды: после рождения Сары Энн она закончила ускоренный курс детской психологии при Эдинбургском университете и теперь несколько раз в неделю преподавала детскую возрастную психологию в колледже Святого Эндрю. Работу в реабилитационном центре она тоже не оставила: пару раз в неделю проводила консультации с родителями по проблемам воспитания трудных детей.
Брюс ужасно радовался успехам своей жены и не уставал повторять, как он гордится ею.
Сам он открыл в Эдинбурге юридическую контору — Клэр все же удалось убедить его воспользоваться частью тех денег, которые она выручила от продажи своих акций «Фолкнер и Стэнли», — и сейчас, спустя пять лет, у него не было отбоя от клиентов. Как раз на днях он закончил дело, сулившее принести большие деньги: выиграл иск против крупной добывающей компании, незаконно выселившей с земли фермера. А перед этим тоже были удачи — большие и маленькие. Брюс составлял завещания, предъявлял иски, но при этом брался только за дела тех людей, к которым испытывал доверие. Однажды ему даже удалось избавить от тюрьмы невиновного.
Брюс не спеша оделся и, весело насвистывая, спустился вниз. Из кухни доносился какой-то скрежет и чертыхания Клэр.
Он вошел и увидел, что она с остервенением отскребает пригоревший бисквитный пласт от противня.
— Это просто безобразие! — возмущалась она. — Опять пригорели. Ты не жалеешь, что женился на женщине, которая за все годы семейной жизни так и не научилась печь бисквиты?
60 
