38 
— Именно за этим, — тихо возразил он.
И, по-прежнему неотрывно глядя ей прямо в глаза, поцеловал. Ощущение было такое, словно к сухой растопке поднесли спичку. Девушка застонала, вцепилась в его запястья, пытаясь совладать с собой.
— Я же объяснила, зачем пришла. Гриффит сказал…
— Гриффит пусть катится ко всем чертям! — рявкнул Франклин и тут же понял: это правда. Его ненависть к старику никакого отношения не имеет к Джессике. И к их взаимному влечению — тоже.
Поцелуй только распалил обоих. Кончиком языка Франклин провел по ее губам.
— Джесс, — словно в бреду повторил он. — Моя Джесс.
Франклин сомкнул объятия и привлек девушку к себе, несмотря на ее слабые попытки отстраниться.
— Не надо, Франклин, не надо.
— Скажи так, чтобы я понял: ты говоришь всерьез. И я остановлюсь.
Он ласково сдул с ее виска шелковистый локон, осторожно куснул за мочку уха. И почувствовал, как неистово заколотилось ее сердце.
— Я… я не могу остаться. Я ужинаю с Пэрри.
— Ты обедала с Пэрри, — уточнил Франклин, осыпая поцелуями ее шею.
— Нет же, мы только прошлись по саду… Он приглашал меня в ресторан, но я отказалась. Не смогла. Нет… не захотела. Там, на ранчо… я просто им воспользовалась, потому что злилась на тебя.
— Знаю, — шепнул Франклин.
— И… и мне вдруг стало очень стыдно. Вот я и подумала: заеду к Пэрри и спрошу, не захочет ли он поужинать вместе…
Франклин осторожно снял с правого плеча девушки тонкую бретельку и коснулся губами нежной кожи. Джессика затаила дыхание и непроизвольно вцепилась в его рубашку.
— Ты пытаешься соблазнить меня, — прошептала она.
— И как, получается? — хрипло засмеялся Франклин.
— Нет, — отозвалась она, приподнимаясь на цыпочки, навстречу его жадным губам. Со стоном разомкнула уста под его требовательным языком, запустила руки в густые темные волосы, пригнула непокорную голову совсем близко.
Дрожащими руками Франклин взялся за юбку, приподнял ее, ощутил под пальцами атласную нежность бедер.
— Скажи, зачем ты пришла? — хрипло выговорил он. — Черт возьми, да отвечай же!
Джессика отпрянула и заглянула прямо в его глаза.
— За этим… — Голос ее прервался. — За этим… за…
Франклин припал к ее губам, заглушая ответ. И подхватил на руки.
Джессика лишь крепче прильнула к нему. Франклин нес ее по темным коридорам и лестницам — в свою спальню, в свою постель. Вот он уложил девушку поверх покрывала и медленно, не торопясь, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым ее тихим вздохом и стоном, принялся раздевать.
— Франклин… тебе следует знать… Я должна сказать…
— Шшш, — прошептал Крэгг, обрывая сбивчивый поток слов поцелуем. Признания подождут. Сейчас ему нужна только она. Сейчас, немедленно. Он должен овладеть ею — или умрет тут же, на месте.
Сколько раз Франклин представлял первую ночь любви с нею и знал, что все произойдет очень быстро. Но теперь, сжимая Джессику в объятиях, предостерегал себя: не торопись!
Будь нежен, повторял себе он. Не спеши. Инстинкт подсказывал, что опыта у Джессики немного. А Франклину хотелось подарить ей неизбывное наслаждение так, чтобы она сама раскрылась ему навстречу подобно цветку. И еще — видеть ее лицо. Видеть, как на нем отразится восторг и сладкая мука, прежде чем он овладеет ею.
Но Франклина просто-таки трясло от нетерпения. Еще минута — и он, окончательно утратив самоконтроль, сорвет с нее трусики, рывком расстегнет молнию на брюках и…
Франклин отстранился. На секунду-другую, не более, только чтобы зажечь ночник и мало-мальски восстановить самообладание. Но вот он снова повернулся к девушке и рывком стянул с себя рубашку. Джессика стыдливо зарумянилась.
— Как ты красив, — прошептала она и потянулась к нему, легонько провела ладонью по широкой груди, погладила клинышек темных волос, сужающийся к низу живота.
Франклин застонал, накрыл ее ладонь своей, упиваясь этим нежным и мучительным прикосновением до тех пор, пока окончательно не потерял рассудок.
— Это ты прекрасна, — проговорил он.
Карие глаза Джессики превратились в расплавленное золото. Она трепетала под прикосновением его ладоней, вздыхала, представая обнаженной его взору и губам. А Франклин осыпал поцелуями ее тело, постепенно опускаясь все ниже.
Он самозабвенно целовал и ласкал любимую, пока та не вскрикнула в упоении: «О, Франклин!» — и не протянула руки ему навстречу. Джессика стонала и выгибалась под его тяжестью, а он снова и снова целовал ее в губы, снова и снова сплетались нетерпеливые языки.
38 
