очень нудно 
6 
Несмотря на ценность и житейскую мудрость данного совета, заводить влиятельных друзей баронесса Октана не собиралась, по крайней мере таким примитивным, общедоступным образом. Девушка не торопилась получить должность при дворе, сначала ей нужно было собрать как можно больше информации, тщательно обработать ее и продумать план действий, результатом которых должна была стать быстрая и блистательная карьера.
Капельки слез мгновенно исчезли с нетронутых румянцем щек, когда девушка приблизилась к группке щебечущих красавиц и стала неотъемлемой ее частью. Поразительно, сколько можно узнать, просто прислушиваясь к чужим разговорам. Одна фрейлина жаловалась на жестокий нрав своей госпожи, принцессы Онтар; другая жалела подружку, заведшую роман с ветреным графом Ансвером, не умеющим держать обещаний. Проклятия третьей, самой возбужденной из всех девиц, градом сыпались на голову стареющей герцогини Орвии, с недавних пор искренне возненавидевшей женскую красоту и молодость.
Когда светская беседа зашла на второй круг, то есть фрейлины обменялись всеми свежими сплетнями и принялись их муссировать, баронесса потеряла интерес к разговору. Ее интересовала лишь объективная информация, а не вольная трактовка чужих поступков самовлюбленными придворными дурочками. Кроме заметок, сделанных о конкретных личностях, Октана пришла к одному очень странному выводу. Старая дама с собачкой, которая, кстати, оказалась герцогиней Орвией, была права: фрейлины действительно походили на оголодавших гиен, но только очень-очень глупых. Приемы, которыми они пользовались для обольщения, были примитивными и топорно грубыми; комбинация любой интриги просчитывалась ими не более чем на пару шажков, а уж актерское мастерство разряженных светских львиц, мягко говоря, хромало на обе ноги. Будь баронесса мужчиной, она при минимуме усилий смогла бы обольстить весь двор и стать живой легендой забавной науки сердцеедства. Однако подобная задача была не только нереальна по понятной объективной причине, но и не способствовала, а, наоборот, только отдаляла агента от достижения основной цели. Дамских угодников при лиотонском дворе имелось превеликое множество, их не воспринимали всерьез и позволяли резвиться, как милым, неугомонным зверушкам, однако стоило одному из них возгордиться, и его тут же отправляли в изгнание, в реальный мир обычных людей, который являлся придворным прихвостням лишь в кошмарных снах.
Количество возможных источников информации неумолимо сокращалось. В три часа ночи придворные стали быстро покидать залу торжеств: кто отсыпаться, а кто и продолжать праздник в более уединенной атмосфере. Шумная компания изрядно подвыпивших молодых людей направилась в город, во всеуслышание крича, что подарят незабываемую ночь жителям лиотонской столицы.
Для баронессы настала пора принимать решение: отправиться в гостиницу или приступить к активным действиям. В принципе минимум исходной информации о дворе был уже собран, можно было начинать игру, да вот только герцог Самвил, с которым Октане прежде хотелось поговорить, куда-то скрылся. Их общий «друг», а если не прятать объективную сущность за нейтральными словами, то хозяин, Кергарн из рода Озетов, характеризовал двоюродного брата короля как любителя многолюдных торжеств и бурных веселий. Девушка никак не ожидала, что после их довольно жесткого разговора, удрученный и подавленный аристократ тут же покинет зал.
«Куда он мог пойти: под крылышко к придворным лапушкам или в свои апартаменты? Нет Самвилу сейчас не до любовных игрищ, в его-то состоянии да еще всего за три месяца перед свадьбой. Скорее всего он сейчас уже спит. Ну что ж, придется разбудить!» – пришла к заключению баронесса и направилась в сторону «Золотых апартаментов», отдельного крыла дворца, где проживали лишь члены королевского семейства. Двери, ведущие к опочивальням правящих персон, естественно, охранялись не хуже казначейских подвалов, но баронесса знала еще один ход. Тайной дверью в стене пользовались лишь посетители особого рода; те, кто был неотъемлемой частью огромной пирамиды власти, но всегда пребывал в тени.
Сон только начал окутывать голову герцога пеленой долгожданной неги. Тело удобно устроившегося среди подушек и одеял вельможи находилось в том пограничном состоянии, когда мышцы уже расслаблены, а мыслительные процессы замедлились и вышли из-под контроля отдыхающего владельца, однако связь с окружающим миром окончательно не потеряна. Притупившийся слух еще фиксировал тихий скрип половиц, а кожа еще ощущала легкое дуновение ветра.
6 
