Одна кровь на двоих : Алюшина Татьяна : Страница

Ухватив в кулак ее гриву, он рванул назад Машкину голову, всмотрелся в ее лицо. Она очень медленно, изо всех оставшихся сил, пробираясь через что-то трудное, известное и сейчас видимое только ей одной, приоткрыла щелочки глаз.

Чернеющее серебро ее взгляда, уже потустороннее, втягивающее туда, в запограничье — влекущее и пугающее, завораживающее, — прика-. зывало ему отпустить, оставить, не вмешиваться!

Здесь его территория! Его — Провидения!

Дима рванул ее за волосы, намотанные на кулак.

Очень сильно, чтобы ей стало больно — обязательно больно!

Боль — это жизнь!

И, не отпуская губяще-страшного червонного серебра из перекрестья своих глаз, звал ее назад.

— Нет, Машка! Я пришел не прощаться! Нет!! Я пришел позвать тебя с собой! Слышишь?! Ты мне нужна! Здесь! Очень! Немедленно вернись!

И еще раз дернул! Сильно!

Медленно она закрыла глаза и вернулась, не к Диме — туда, где была!

Нет! Он не отдаст ее так просто!

Он будет бороться с этой сукой смертью! Он будет грызть ей глотку! Он не пустит ее на свою территорию!

И даже если маленькое сердчишко остановится, он ее не отпустит — он заведет его своим, глухо бухающим, колошматившимся в его груди!! И поделится с ней кровью, несущейся по венам! Он поделится с ней жизнью!

Им хватит на двоих!

Нет, он не уступит этой костлявой суке!

— Маша! Немедленно иди ко мне! Смотри на меня! Открой глаза! Давай же! Я тебя жду! Слушай только меня! Никого больше! Ты сможешь!

Он орал во все горло, дергал ее голову за намотанные на кулак волосы и сражался!

Неистово! До конца!

Он не уступит! Даже если эта сука захочет прихватить и его, когда он отдаст Машке все свои силы!

И что-то снова изменилось!

Он отпустил волосы, положил ее голову себе на плечо. Она висела на нем сдувшимся шариком, но он понял, уловил перемену — это было не то бессознание.

Другое!

— Ну отдохни, маленькая, — разрешил Дима, поглаживая ее по голове.

По-прежнему держа Машку вместе с одеялом на руках, он позвонил и вызвал скорую. И расхаживал с ней на руках, как с маленьким ребенком по квартире, ожидая врача. Он знал, что победил эту беззубую неотвратимую суку! Он не отдал ей Машку! И, обливаясь холодным потом, чувствуя внутри мелкую мерзкую дрожь, на подгибающихся ногах, он все ходил, и ходил, и ходил по квартире с живой Машкой на руках.

Скорая приехала быстро, минут за десять. Врач, седой, сгорбленный старичок, надтреснутым голосом задавая Диме вопросы тоном чекистского следователя, осмотрел Машку — послушал, пощупал, померил температуру и давление. Закончив осмотр, двумя ладонями сильно потер лицо.

— Что вы ей давали?

Дима перечислил.

Он помнил. У него стояло перед глазами, как он непослушными пальцами рвал упаковки, зверея от безысходного страха, торопясь, помогая зубами.

— Ну что ж! — хлопнул себя по коленкам ладонями доктор. — Кризис, судя по всему, миновал! Если хотите, мы можем забрать ее в больницу, но лучше дома. Уход, уход и еще раз уход! А медсестрицу вам пришлют из поликлиники, делать уколы. — Он подскочил с места, как мячик. — Ну что, молодой человек, в больницу?

— Нет! — принял за всех решение Дима.

Теперь не надо. Он знал. Больница не нужна.

Сейчас Машка спала.

Спала, и ничего больше.

Когда медсестра с фельдшером вышли из квартиры, доктор задержался, прикрыл за ними дверь и повернулся к Диме, провожавшему их.

— Вы знаете, я ведь очень неплохой доктор, — сказал он. — И поверьте мне, юноша, много чего такого повидал и разумею! О-хо-хо! Вы понимаете меня, юноша?

Дима кивнул — дескать, понимаю, ни черта не понимая на самом деле, не в состоянии ничего понимать, кроме того, что Машка жива.

— Девочка умирала. Больше того скажу вам - девочка почти совсем умерла. Как вы ее вернули?

Дима молчал. Смотрел на старенького доктора, говорившего что-то оттуда, где побывала Машка, и молчал.

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: