Последние отзывы

  68  

Так вот, когда Зинуля собралась раньше конца отпуска срочно ехать в Москву из благословенной Одессы. Вызвали, как водится, умоляли и грозили, что поделаешь, работа такая! Бабушка Ада возмущалась и ее работой, и Москвой в частности:

– Ой, таки ваша Москва! Скажу я вам! Та знаем ми усе за вашу Москву! Ужас страшный! Сима, ты помнишь Йосю? Ну, бил такой маленький жирный мальчик, сын Давида Абрамовича, дантиста из двадцать шестого дома? Ну, племянник Зямочки Гольштейна?

– Та помню я за Йосю, Ада! – откликнулась бабушка Сима.

– Таки он вирос! – сообщила новость бабушка Ада. – Но все еще немного жирный мальчик. Таки Йося поехал у ту Москву за какой-то там чемпионат по хфутболу. Таки специально поехал, билет купил на стадиен имени их самого главного спортсмена страны Лужкова. И що ты думаешь? – Выдержав многозначительную паузу, бабушка Ада разъяснила за происшествие: – Таки Йосе выбили два зуба, що Давид ему делал в ущерб бизнесу. И сломали руку!

– Та за що? – всплеснула возмущенно руками бабушка Сима.

– Та ни за що! Било бы за що, таки бы выбили усе зубы, що Давид грамотно сделал, та и ноги бы сломали! А ви говорите: Москва!

Под заразительный хохот Захара Зинаида, не выходя из образа старой одесситки, поинтересовалась:

– Таки она вам нужна та Москва, Захар Игнатьевич, я вас спрашиваю?

– Поздно спрашивать, я уже в этом городе! – похохатывал он. – И здесь живешь ты!

– Ну да, понаоставались тут всякие местные! – подсказала Зинуля.

– Тогда за нас, понаостававшихся и понаехавших! – двинул тост Захар Игнатьевич.

– За нас! – поддержала Зина.

Он долил в бокалы шампанское, поднял свой, призывая чокнуться, и тут зазвонил телефон, неизвестно где находящийся и оттого еле слышный.

– Это мой, – сказал Захар, вставая, и ушел на поиски мобильного.

Он ушел, а Зинуля задумалась.

После его откровенного признания она чувствовала кожей, внутренней антенной, настроенной на его волну, как в нем возникла какая-то скованность, напряженность, что ли, и немного наигранно зазвучал разговор, и это преувеличенно бодренькое поесть-выпить. Даже ее попытка исправить что-то юмором не помогла, зависла занозой неуютной, фальшью какой-то, тосты банальные поперли, разговор пустой. Вон он как обрадовался звонку, поспешил сбежать хоть на время. В чем дело-то, а?

Она прислушалась к его разговору в коридоре, слова не разобрать, да ей и не надо, слушала голос – низкий, насыщенный, начальственный, руководит, видимо. Красиво!

Что ты напридумывал себе? Или испугался откровений вырвавшихся? Что с тобой, Захар Игнатьевич?

– Это по работе, извини. – Он вернулся в комнату, кинул трубку в соседнее кресло и сел напротив Зинули, бодрил голосом. – Нас прервали, мы вроде бы пить собирались?

– Что происходит, Захар? – спокойно поинтересовалась Зинаида.

– Ты о чем? – не принял предложения к откровению он.

Ну да, ну да, это с Зинаидой-то! Когда это она на компромиссы лишние и глупые игры соглашалась?

– Я о скованности и неуютности, которые ты пытаешься скрыть за пустой беседой и наигранной бравурностью. «У меня такое ощущение, что нам здесь не до конца рады!» – процитировала Зинаида, смягчая резкость вопроса. – Мне не интересно играть с тобой ни в какие игры.

Захар сдался! Вот же черт! Не девка, а чекист в кожанке!

Одним махом выпил шампанское из бокала, поставил его на стол и посмотрел ей в глаза:

– Я сегодня улетаю. Самолет в шесть утра, в четыре тридцать за мной приедет машина. Дела я принял, теперь возникла необходимость лично проверить и инспектировать все объекты, пока на территории страны. Это недели на три, может, чуть больше.

Зинаида слушала. Внимательно. Смотрела ему в глаза и начинала злиться.

– Я не знаю почему, но твердо решил, что приведу тебя только сюда! В полностью готовую к жизни квартиру!

– В гости, – перебила холодно Зинаида. – Оценить дизайнерское искусство, соответствие тона шелковых простыней занавескам в спальне?

– Я не знаю! – рубил правдушку Захар Игнатьевич, начиная заводиться в свою очередь.

Так у них получалось – он завелся, она за ним, она злилась, он за ней, такая вот очередность!

– Я не знаю! – повторил он. – Может, в гости, может, больше чем в гости. Но мне это было важно! А тут командировка раньше времени, я надеялся, что после Нового года, но потребовалось сейчас. И сделать ничего не успели в квартире, и мебель не всю завезли, не говоря про мелочи. Только кровать в спальне, кое-что в прихожей, да вот диван с креслами в гостиную. Я не мог уехать, не увидевшись с тобой!

  68