Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
62 
«Я его сейчас увижу, и мне страшно! С ума можно сойти, что же это такое-то, а?!»
Она открыла глаза, послала подальше странные мысли и встала на ленту эскалатора.
Она увидела его еще через двери! Сразу! Зинаиду поразило, что она, оказывается, запомнив всего его до мельчайших подробностей, совсем забыла, как он на нее действует, – шаманство какое-то! Словно околдовал кто!
Сердце подпрыгнуло куда-то в горло, перекрыв возможность дышать, что-то сильно стукнуло в голову, и ноженьки ослабли! Он высматривал ее среди выходящих, выделяясь из массы движущихся и стоявших, тоже кого-то ожидающих людей, как адмиралтейский линкор из захудалых, снующих суетно баркасов!
Или Зинаиде так казалось в ее нежданной-негаданной влюбленности, больше похожей на болезнь.
Высокий, стройный, в расстегнутом черном длинном пальто, без головного убора, несмотря на ощутимый морозец на улице, со здоровущим букетом роз в руках – мечта принцесс на всех горошинах мира! У нее даже слезы навернулись и защипало в кончике носа.
Он волновался. Сильно. Зинуля и увидела, и почувствовала его волнение, а когда Захар отыскал ее взглядом, немного расслабился, и это она считала с него, и больше ее взгляд не отпускал. Она подошла совсем близко, как на ниточке, не отводя глаз. Что-то, наверное, надо говорить, подумала Зинаида.
Ах да! Есть ведь определенные правила поведения барышень на все случаи общения с мужчинами! Черт, вспомнить бы еще, как там предписано верно себя вести в пункте, скажем, первом: «встреча», или, блин, «свидание», или «встреча-свидание номер два»? Для начала неплохо бы поздороваться, это же по правилам? И смотреть желательно в сторону или рассеянно «на предмет», ну точно не прямо в глаза…
– Ты не звонил, – так и не отведя взгляда и задвинув любые правила подальше, констатировала Зинуля. Не обвинила. – И я подумала самое плохое. О тебе. О себе. О нас. Плохое, и очень больно думала. И попрощалась с тобой. Совсем.
Поздоровалась! Красотуля! Все-то через пень-колоду!
– Черт! Зи-ин! Я совсем не поэтому не звонил! – Он перепугался, да так явно, что она видела его испуг. – Я хотел… думал пригласить тебя в готовую квартиру… так решил! Но не получилось, как задумал!
Он не отводил тревожного взгляда, старался объяснить не словами.
– Понятно, – кивнула Зинаида, ни черта не поняв из его путаного объяснения, и вспомнила дедушку Леву. – Имел стратегический план.
– Да, его! – обрадовался Захар пониманию. – Но обстоятельства, пришлось менять и решать все на ходу!
– Значит, если бы не обстоятельства, ты не появился бы? – совсем уже не понимая, о чем идет абстрактный разговор, что-то еще пыталась прояснить для себя Зинаида.
– Как это не объявился? – проявлял в свою очередь чудеса «сообразительности» Захар Игнатьевич, между прочим, единичный суперспециалист в стране, а хрен его знает, может, и в мире!
– Так же как до сегодняшнего дня, – улыбнулась Зинаида.
А вот сделалось ей, непонятно почему, легко и радостно на душе, как в детстве на больших качелях, когда раскачиваешься сильно-сильно, до предела, и становится и страшно, и дух захватывает, и весело, и летишь высоко, высоко счастливая!
– Так! – начали доходить до господина Дуброва последствия сотворенной им же самим ситуации. – Наверное, я что-то не так придумал.
– Может, и здорово придумал, – улыбалась Зинуля, – я же не знаю основной концепции твоего грандиозного плана! Что там первым пунктом? Мы должны стоять здесь?
– Нет! – спохватился Захар и протянул ей букет. – Это тебе.
– Красивенько. Спасибо, – поблагодарила Зинаида.
– Идем! – воодушевился Захар. – Там еще многое не доделано, совсем не так, как я хотел. Посмотришь!
И, ухватив Зинаиду за свободную от цветов руку, ловко маневрируя между людьми, потащил ее за собой! Так и тащил от станции метро до самого подъезда. Ходьбы-то было минут пять, но он так торопился, что они преодолели дорогу минуты за три. А Зина поглядывала на его широкую спину, семеня сзади, и все ей казалось до странности легким, простым и очевидным!
Ага! Ровно до закрывшихся за ними дверей лифта, куда ее нетерпеливо затолкал Захар, еще находившийся в беге по пересеченной солевыми лужами, кривыми тротуарами и снежным крошевом местности. Закрывшиеся двери лифта отрезали, оставив там, в зимнем вечере легкость улиц, бесшабашность и бег этот, как на отходящий поезд, а здесь… Переменилось настроение, направленность мыслей, напомнив о прошлой встрече замкнутостью пространства, ударило в кровь возбуждением, сковав слова, мысли. Ничего, приехали!
62 
