Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
39 
Но в глубине души Мэгги даже не удивилась. Как ни странно, она была готова к этому.
Память рисовала недавние картины. Вот Кэди в дупле дерева, когда они прятались от Берна и Гэвина, ее губы беззвучно шевелятся, и Гэвин говорит: «Я совсем не могу их учуять».
Тот гончий пес сегодня сказал то же самое: «Я больше не могу проследить их жизненную энергию».
Кэди блокировала их. И именно она подсказала залезть на дерево. Она слепая, но она все видит.
Значит, это правда.
Мэгги медленно повернулась и посмотрела на девушку, неподвижно лежавшую на тюфяке.
Кэди была без сознания, лишь дыхание слабо поднимало ее грудь. Влажные пряди волос вились кольцами вокруг ее головы, как черные змеи, лицо было испачкано грязью, ресницы опущены. Каким-то чудом она не утратила ни капли своей безмятежной красоты. Она оставалась совершенством, что бы с ней ни случалось.
«Мне все равно, – решила Мэгги. – Может быть, она и колдунья, но она не похожа на Сильвию. Я знаю, она не может быть злом».
Она обернулась к Прачке и заговорила, взвешивая каждое слово:
– Послушайте, я понимаю, что вы не любите ведьм. Но эта девушка была с нами целых два дня, и она только помогала нам. Ну, посмотрите на нее! – Мэгги начала терять терпение. – Они притащили ее сюда как рабыню! С ней обращались ничуть не лучше, чем с нами. Она не на их стороне!
– Тем хуже для нее, – равнодушно ответила Прачка, которая видела вещи в черно-белом свете и не любила напрасных споров.
Ее невозможно было переубедить. Большая худая рука нырнула под фартук в потайной карман и выхватила оттуда огромный кухонный нож.
– Постой! – вскрикнула Джина.
Прачка и не взглянула на нее.
– Друзья ведьм – не наши друзья, – упрямо проговорила она. – И ты не исключение.
Одним прыжком Джина заняла боевую позицию.
– Вы правы. Я догадывалась, кто она. Сначала я тоже ненавидела ее. Но Мэгги была права, она не причинила нам зла!
– А я не упущу случая убить одного из них, – наступала на нее Прачка. – И если ты попытаешься остановить меня, ты пожалеешь об этом.
Сердце Мэгги бешено колотилось. Она смотрела то на высокую женщину с ножом, то на Джину, которая, пригнувшись, оскалилась и прищурила глаза. Они готовы были сцепиться.
Мэгги оказалась в середине треугольника между Кэди, Джиной и Прачкой. От гнева она позабыла о своих страхах.
– Брось нож! – яростно крикнула она Прачке. – Ты ничего ей не сделаешь! Как ты можешь?
Она заметила какое-то движение за спиной. Испуганная девушка, которая до сих пор ничего не говорила, сделала шаг вперед. Она неотрывно смотрела на Мэгги, тыча в нее пальцем. Постояв немного с открытым ртом, она выдохнула:
– Освободительница!
Мэгги едва расслышала ее слова и не обратила на них внимания. Она шла в бой.
– Если вы не будете держаться вместе, у вас никогда не будет шансов на спасение. Как вы сможете получить свободу…
– Это она! – пронзительно крикнула девушка. Теперь ее услышали все. Она вцепилась в руку Прачки. – Ты слышала, что она сказала? Она пришла освободить нас!
– О чем ты?.. – Джина осеклась, посмотрела на Мэгги и насупилась. Вдруг ее брови удивленно взметнулись вверх, и она выпрямилась, выходя из боевой стойки. – Хм-м-м!
В свою очередь Мэгги недоуменно воззрилась на Джину. Затем она проследила за их взглядами и уставилась на свои ноги.
На ней не было куртки и ботинок – она сняла их впервые с того момента, как ее привезли в Королевство Тьмы. И на ней, конечно, была все та же пижамная рубашка в цветочек, измятые джинсы и разные носки.
Продолжая показывать на Мэгги рукой (но теперь это был жест особого почтения), девушка процитировала:
- Она появится в цветах,
- Одета в красное и синее…
- Свобода прозвучит в ее словах…
– Ты слышала ее слова, Прачка! Это она!
Нож задрожал в грубой руке с красными натруженными суставами.
Мэгги заглянула Прачке в лицо. Женщина недоверчиво хмурилась, но в ее глазах мелькнул странный проблеск затаенной надежды.
– Это и правда она? – Вопрос адресовался Джине. – Неужели глупая Бельевая Замочка права? Она пришла освободить нас?
Джина открыла рот и потом закрыла его, беспомощно глядя на Мэгги.
И вдруг зазвенел высокий детский голос Пи Джей:
– Мэгги говорила, что должна освободить рабов, пока Хантер Редферн не убил их.
Она стояла, вытянувшись в полный рост. Ее светлые волосы сияли бледным ореолом над маленьким открытым липом, и, казалось, словами Пи Джей говорит истина.
39 
