... 
112 
— Оно скисло, как и моё, — подтвердил я его догадку. — А это означает, что проблемы если и не во всём Дерфельде, то в большей его части.
— Скорее там, где прошла нечисть, — уточнил Львёнок.
— Это должно быть нечто серьёзное, раз творится такое.
— Необязательно, — не согласился он. — Нет иных предвестников. Ни стай воробьёв, ни пламени, ни запахов, ни безумия людей. Возможно, это какая-то гнусь, практически не оказывающая влияния на окружающий мир.
— До поры до времени. Тебе ли не знать, что предвестники могут появляться со временем.
Мы начали подъём по скользкой тропе и теперь шли молча, размышляя. Поднявшись наверх, я отдышался, перевёл дух и озвучил мучающую меня мысль:
— Раз инквизитор здесь, значит, нечисть не мелкая, Львёнок. И мы приходим к самым важным вопросам: что это такое, и как оно появилось?
— Чёрт, бес, возможно — крайне сильный колдун, быть может… демон.
— Последнее вряд ли. Иначе бы в город приехал не один Пёс Господень, а целая армия. На счастье людей, демоны крайне редко вылезают из ада, предпочитая отправлять сюда своих подручных бесов.
— Всё когда-нибудь случается.
Я хмыкнул:
— Тогда нам пора сматываться из города.
— Ты считаешь, что стража одолел обычный бес? — привёл он контраргумент.
— Мы с тобой мыслим примитивно. Адских отродий не меньше, чем душ. Церковники создают по ним целые бестиарии и атласы, перечислив каждый легион адовых сил в шестистах томах. К сожалению, я не настолько подкован в этой области, чтобы рассуждать дальше известных каждому «чёрта» или «беса». Что до твоего вопроса, то мне кажется, с неопытным мальчишкой бес справится, особенно если тот не носит амулетов от одержимости. Чего уж проще, влезть в тело, заставить спрыгнуть и смыться. Что ты делаешь?
Львёнок рылся в своей сумке. И вместо ответа показал мне медный амулет на шнурке, а потом надел его себе на шею:
— Не собираюсь прыгать откуда бы то ни было по чужой воле. Эта штука должна защитить. А у тебя есть что-нибудь?
— Кольцо от Гертруды.
— Ну и чудесно. Проведаем художника?
— Всенепременно. А после заглянем в гости к ведьме.
— Откуда ты знаешь, что в Дерфельде живёт колдунья? — удивился он.
— Видел краем глаза. Мне кажется, она именно та, кем я её считаю. Обычно люди такой профессии больше всех связаны с тёмной пакостью, из-за которой я не могу уже второй день выпить нормального молока.
Бургомистр без дела слонялся по центральной городской улице, слушая разговоры горожан и уныло вздыхая всякий раз, когда из здания магистрата выходил какой-нибудь чиновник. Увидев нас, душа оживилась и, подойдя, спросила:
— Узнали что-нибудь?
— Конечно, — с иронией ответил я ему. — Например, о том, что вы не всё рассказали нам о художнике, который нашёл тело.
— Что же я такого не рассказал? — удивлённо захлопал глазами мёртвый градоначальник.
— Он ближайший родственник стража, погибшего в вашем городе. Если быть точным, его брат.
— Какая ерунда! — вскричала душа. — Быть такого не может! Я бы знал.
— Никому не суждено знать всё, — скучающим тоном произнёс Львёнок, наблюдая за тремя воробьями на карнизе.
Он искал очередные признаки присутствия нечистой силы, но птицы не собирались облегчать ему жизнь. Сидели, нахохлившись, порядком замёрзшие, и плевать хотели на весь мир.
— Вас обманули! — продолжал упорствовать бургомистр.
— Святой официум? — резонно спросил я. Вот тут он заткнулся и поскучнел, промямлив:
— Художник здесь живёт лет двенадцать. Почти ни с кем не общается. Про брата он ни разу не заикался.
— Он всё время проводит в городе? — Львёнку наскучили воробьи, и теперь он наблюдал за горожанками.
Его взгляд выбирал исключительно молодых и исключительно смазливых.
— Каждый июнь уезжал на месяц. Говорил, к родственникам.
Июнь — самое свободное время для учащихся в Арденау. Ко многим приезжают семьи. Готов поспорить, что был среди них и безымянный художник.
— Где он живёт?
— Я провожу, — вызвался бургомистр, но Львёнок отрицательно покачал головой:
— Лучше мы сами дойдём.
Душа не обиделась или не показала вида, что обиделась:
— Ну и чудесно, тогда успею сходить на собрание. Вам прямо, за церковью свернёте на рынок, пройдёте через него и окажетесь на улице Пшённой, дугой уходящей к реке. Шестой дом справа, под фазаном.
112 
