... 
111 
— Я почти уверен в этом, хотя никаких следов его проявления нет. Кроме тела стража и символа.
— Обычно ведьмы скрывают следы ворожбы, — задумчиво произнёс я. — Они не оставляют знаков на видном месте, так, чтобы каждый любопытный обратил на их труд внимание. После ритуалов всё уничтожается.
— Именно это меня и смущает, поэтому я не желаю спешить, — сказал отец Март, убирая руки в рукава плаща. — Сейчас у меня есть чёткий след, оставленный домашний адрес, но, боюсь, если идти по нему, мы окажемся совсем не там, где хотим оказаться.
— Считаете, что кто-то хочет направить вас по ложному пути, святой отец? — Я посмотрел в сторону водопада, но Пугало так и не объявилось.
— Некоторые порой именно так и поступают.
— А вы не думали о том, что рисунок остался из-за банальной небрежности? — проронил Львёнок. — Такое ведь тоже случается.
— Случается, но не в этот раз, — ответил за инквизитора монах.
Чем «этот» раз отличается от «не этого», он объяснить не потрудился.
— Давайте не будем гадать, друзья мои. Встретимся через час после комитеты и обсудим, что успели узнать за день. Да хранит вас Господь, стражи.
За неимением выбора мы пошли прочь. Вскоре ущелье повернуло. Чёртов мост, водопад и клирики скрылись в промозглой туманной дымке, и Вильгельм спросил:
— Ты знаком с отцом Мартом?
— Мы познакомились в Вионе, он мне тогда здорово помог.
— Я слышал о нём. Отец Март, Пёс Господень, из клириков, имеющих доступ к Папе и действующий с разрешения коллегии кардиналов. Божий воин, наделённый серьёзными полномочиями. Епископы на местах должны оказывать ему всяческую поддержку, несмотря на его невысокий сан. То же касается местных правителей. Его прозвали Молотом Ведьм.
— Судя по всему, монах, путешествующий с ним, является наковальней, — нерадостно пошутил я. — Не хотел бы я оказаться между ними во время удара. Отец Март обладает мощной церковной магией, я видел, на что он способен. Можно сказать, почувствовал это на собственной шкуре. Где ты о нём слышал?
— Ходили слухи. В какой-то степени он очень похож на нас — выполняет грязную работу, мотаясь по городам и трактам. Ловит нечисть, изгоняет бесов, сжигает ведьм. Все они очень любят сжигать ведьм.
В школе ходили слухи, будто мать Львёнка была ведьмой, и её сожгли после скорого и безжалостного суда инквизиции. Так что я могу понять, почему он не испытывает особого восторга от отца Марта, хотя и старается держаться в рамках приличий.
— Ты ему доверяешь? — поинтересовался он.
— Как и любому малознакомому человеку. Ну, возможно, чуть больше из-за его помощи в Вионе. А что?
— Пёс Господень заинтересовался смертью стража. Как говаривал старина Ганс, мир его праху, это заставляет шерсть на моём затылке вставать дыбом. Во что влез мальчишка, раз сюда примчалась инквизиция?
— Будь я чуть наивнее, без труда поверил бы в подобное совпадение, — произнёс я. — Могу сказать лишь одно — малыш наткнулся на нечто действительно серьёзное, раз такое закрутилось.
— Символ Алгола несёт в себе много тайных смыслов. Рисунок звезды Сатаны используют для наведения сильной порчи. Это основа достаточно мощного колдовства. Разумеется, самого тёмного.
— Я в курсе, Львёнок. Значит, надо перекинуться парой слов с ведьмой, прежде чем до неё доберётся инквизиция.
— Ха! — Он пнул подвернувшийся под ноги камушек. — Ты большой оптимист, Людвиг. Найти ведьму или колдуна в таком городе, это всё равно, как если бы я…
— Не мели ерунды, — бросил я ему. — Не все ведьмы прячутся, и не всех ведьм сжигают. В Фрингбоу смотрят сквозь пальцы на тех, кого предпочитают называть знахарками. Разумеется, до той поры пока не начинает болеть скотина, умирать дети и скисать молоко…
Я в задумчивости остановился.
— В чём дело, Людвиг? — Он увидел моё озадаченное лицо.
— Назови мне причины скисания молока.
— Конечно же ты спрашиваешь не о естественных причинах, вроде того как выставить его на солнце?
— Верно. Скажи, что тебе приходит в голову?
— Ведьмины происки, — пожал он плечами. — Тёмное колдовство может дать такой эффект, особенно если заклинания пахнут дёгтем.
— Верно, но это происходит, лишь когда колдовство творится рядом. Сейчас меня интересуют случаи отдалённого воздействия.
— Нечисть, — уверенно сказал Львёнок. — Очень серьёзная нечисть. От такой киснет не только молоко, но и мозги тех, кто слишком падок на искушения. Чтоб меня черти взяли! — Его тоже осенило. — Вчера ты просил молока, но оно было скисшее! А этот мальчик тоже заказал кружку молока, но даже к нему не притронулся! И теперь я знаю почему!
111 
