82 
Гости в ужасе затаили дыхание. Фрит растерялась — словно не вполне понимая, что произошло.
— Это sейет! — завопила Торгиль, нарушая тишину. — Вон, посмотрите! Там, на стропилах, злой дух!
— Ворон?! — изумленно протянула Фрит. Она ощупала голову — и завизжала. Этот пронзительный, душераздирающий визг не заключал в себе ничего человеческого. Тело королевы раздулось в десятке мест. Черты лица исказились, расплылись — под стать вырезанному на стенах зверью. Голова разбухла, побелела, глаза выпучились, губы уныло поджались. Фрит завизжала еще сильнее И зал разом опустел воины помчались к выходу, толкаясь, сбивая друг друга с ног и совершенно негероически подвывая.
Джек попытался пробиться к Люси, но Олаф рывком выдернул его из толчеи. Великан уже расчистил дорогу для своих друзей и жен; замыкал шествие Скакки. Древесная Нога и Эрик Красавчик: тащили Руну: старый воин был слишком хрупок, чтобы протолкаться сквозь охваченную паникой толпу. Как только все выбрались наружу, Олаф повел их под прикрытие леса. И оттуда уже наблюдал, как перепуганные гости сбиваются в кучу на почтительном расстоянии от чертога.
Визг смолк. На небо высыпали звезды; полная луна повисла в зените. Слабый отблеск у горизонта показывал, что даже в полночь летнее солнце маячит где-то неподалеку. Все молчали; задавать вопросы Джек побоялся. Что теперь будет? Что станется с Люси?
Наконец Руна прошептал:
— В жизни не видывал, чтобы она так взбеленилась.
Напряжение слегка спало. Олаф невесело рассмеялся.
— Хейди была права. Как всегда. Мне не следовало приводить на пир детей.
— С судьбой не поспоришь, — возразил Руна.
— Мне страшно жаль, — пробормотал Джек, изготовившись к оплеухе, но Олаф был слишком занят, чтобы наказать провинившегося. Он не спускал глаз с дверей королевского чертога.
— Мне сходить за рабами, отец? — спросил Скакки.
— Да, — кивнул великан. — Возьми с собой Джека. Он успокоит тролльего кабана, пока ты распряжешь волов.
Вдвоем они вернулись к толпе гостей, и Джек принялся расспрашивать про Люси. Никто не знал, что с ней сталось, и никто не горел желанием войти внутрь поискать девочку. Джек, утирая слезы, поспешал за Скакки к телеге с Золотой Щетиной. Толстоног, Грязные Штаны и Болван прятались под телегой.
— Что это было? — всхлипнул Болван.
— Королева разозлилась. Можете вылезать, — бросил Скакки. — Распрягайте волов. Мы уходим. — Рабы занялись скотиной, а Джек принялся тихонечко напевать Золотой Щетине. А сам тем временем украдкой надпиливал ножом кожаные ремни, стягивающие дверь клетки. Наконец Скакки позвал мальчика.
— До свидания, свинюга ты этакая, — шепнул. Джек — Удачи тебе.
Олаф и его домочадцы молча побрели через лес. Полная луна освещала им путь, по обе стороны от дороги под деревьями лежали густые тени. Но то была чистая, здоровая темнота, а не насаженный полумрак королевского чертога. Джек заметил, как на фоне луны пронесся ворон: Отважное Сердце не отставал от отряда
Глава 24
Приключение
На следующее утро Олаф отослал Облачногривого к королю.
— Может, это остудит гнев Ивара Остудить ярость Фрит даже надеяться нечего…
— Наадо взять корабль и бежаать в Финнмарк, — промолвила Хейди. — Мои браатья нас защитят.
— Только не обижайся, дорогая моя женушка, но жить в дымной избе с твоими братьями мне вовсе не улыбается. Равно как не по душе мне прослыть трусом.
— Бегство — единственный разумный выыыход, — возразила Хейди.
— Бегство позорно. Я — воин короля Ивара, а не клятвопреступник какой-нибудь!
— То есть пусть лучше нас всех перебьют как овец, нежели пострадает твое драгоценное доброе имя. — Хейди как никто другой умела дать отпор Олафу.
— Доброе имя — всё, что есть у человека. А тебе, к слову сказать, ничто не угрожает. Я знаю Ивара. Он, верно, покарает меня, а уж Джека — так всенепременно, но дальше этого не пойдет, нет.
Что касается Джека, то он бы обеими руками ухватился за возможность сесть на корабль и бежать в Финнмарк, где бы уж эта страна ни находилась. И он совершенно не возражал провести остаток дней своих в дымной избе. Вот только выбора у него не было. Мальчуган шагу не мог ступить за пределы главного зала: через ошейник его пропустили веревку и привязали к массивному столбу. «Точно я собака какая», — горестно думал Джек.
82 
