Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
38 
— Порою эти приключения такие ужасные, — подхватила Люси. Она зевнула и теснее прижалась к брату.
— Их похищают людоеды, а кое-кого даже пытаются скормить драконам Что может быть кошмарнее, чем стоять привязанной к дереву перед входом в глубокую, телщую пещеру?
— А из пещеры валит дым. — Голосок Люси звучал сонно и невнятно.
— Черный, гнусный, вонючий дым…
— Но в последнюю минуту всегда появляется рыцарь — и спасает принцессу.
— Точно, всегда, — подтвердил Джек, смаргивая непрошеную слезу. Пальчики Люси, вцепившиеся в его тунику, разжались. Очень скоро мальчик услышал ее по-детски безмятежное посапывание.
Нельзя плакать. Никак нельзя! У Люси никого, кроме него, нет, и он не вправе ее подвести. Джек пошарил у себя на груди. Охранная руна согрела его пальцы; блаженное тепло потекло вверх по руке. На самом-то деле, заботиться о Люси не так уж и скверно. Оно куда лучше, чем одиночество. Странное дело, размышлял про себя Джек. Он способен распорядиться собственной жизнью не больше, чем собака на цепи, но, оберегая Люси, чувствует себя… ну… сильнее, что ли.
«Ах, кабы Бард мне всё объяснил», — посетовал Джек. Он вздохнул и приготовился к долгой ночи. По навесу над его головой уныло барабанил дождь.
Глава 12
Невольничий рынок
Отдохнув день, викинги двинулись дальше, по-прежнему держа курс вдоль побережья на север. Местность становилась всё более пустынной и дикой В здешних краях селений было немного; редкие деревушки цеплялись за скалистый берег, словно опасаясь, что их сдует ветром.
На море по-прежнему штормило, хотя дождь прекратился и выглянуло солнце. Пленники «посменно» вычерпывали воду — этой работе конца-краю не предвиделось. То и дело на отдаленных холмах усталый взгляд различал круглые башни — эти одинокие твердыни словно таили в себе неясную угрозу. Никаких людей вокруг Джек не замечал.
— Это крепости пиктов, — пояснил угрюмый монах.
Вот пиктов Джек на своем веку навидался предостаточно. Пикты порою приходили к ним в деревню по римской дороге, менять железо на еду. То был народец низкорослый и скрытный, и все с ног до головы покрыты синими узорами — якобы несмываемыми. Ни дать ни взять призраки: они умели раствориться среди теней и бликов под сенью леса так же легко и ловко, как дикие звери. Больше одного-двух за раз Джеку видеть не доводилось.
— А их тут много? — спросил Джек, скорее чтобы убить время, нежели потому, что ему было действительно интересно.
— Никто не знает, — монах пожал плечами. — Они выходят на рассвете и на закате, и прячутся от полуденного солнца. Поговаривают, что под солнцем пикты теряют свою силу. Хотя вообще-то они — свирепые воины.
Джек с интересом разглядывал башни, высматривая струйку дыма или еще какой-нибудь признак человеческого присутствия. Но на здешних холмах всё словно вымерло — двигались одни только летящие тени облаков.
Со времени шторма Джек чувствовал себя так, словно с плеч его упало тяжкое бремя. Нет, положение его нисколько не улучшилось. Его увозили всё дальше от дома — однако свежий морской воздух словно вибрировал обещаниями. Джек научился понимать движение волн — и то, как отзывается на них корабль. Он уже не боялся моря. Более того — радовался. Ну не чудесно ли — путешествовать так быстро?
— Раб ergott. Рu ertbrifinn afsjdnum, — пророкотал у него за спиной Олаф. Джек непроизвольно вздрогнул.
«Тебе нравится море. Это хорошо», — вот что сказал воин. С каждым днем Джек понимал скандинавскую речь всё лучше и лучше. Это было всё равно как глядеть в струящуюся реку. Как только привыкаешь к искажениям, начинаешь ясно различать очертания дна…
— Mer likar bann, — ответил Джек. «Да, нравится».
Это великану явно пришлось по душе, и он воспользовался случаем научить Джека новым словам.
— Scip, — сказал он, обводя рукой корабль. — Vigamenn. — Он указал на воинов. — Brjostabarn. Ха! Ха! Ха! Ха! — он ткнул пальцем в сторону Торгиль. Та яростно стиснула зубы.
Впрочем, после шторма девчонка была уже не та что прежде. Она заметно реже издевалась над Люси и по большей части просто сидела и молча смотрела на воду. Если бы Джека попросили подобрать подходящее слово, он сказал бы, что Торгиль глубоко несчастна.
Но, право слово, о чём же ей горевать? — гадал Джек. Она в окружении друзей и близких, она возвращается домой. Занятно, что даже такие чудовища как Торгиль в горе становятся терпимее…
38 
