Последние отзывы

  33  

Жизнь — бесценна, нельзя бездумно ею разбрасываться…

Джек поглядел на нос корабля и увидел того самого мальчишку, убийцу Люси. Джек, пошатываясь, рванулся вперед — но понял, что мимо гребцов никак не пробраться. Те сидели прямо по центру, и каждый налегал на пару весел А великан устроился перед ними на деревянном сундуке.

— Hvert ertu ад far а? — осведомился великан.

«Куда собрался?» — мысленно перевел Джек.

— Убить вон того мальчишку, — честно объяснил он, показывая пальцем.

Мгновение великан словно обдумывал услышанное. Затем глаза его расширились.

— A3 drepapetta brjostabarn. Ха-ха-ха-ха!

— Eg er ekki brjostabarn! — возмущенно завопил мальчишка.

-]й, рад ertu!

Воинов эта перебранка, похоже, несказанно позабавила, они дружно взревели и заулюлюкали. Мальчишка же бурно протестовал — голос у него был высокий и пронзительный.

— Рад er gott, — проговорил великан, утирая слезы. Он сдвинул здоровенные, что твои древесные стволы, ножищи на одну сторону, и дал знак остальным последовать его примеру. — Ад drepa petta brjostabarn. Ха-ха- xa-xa!.

И что же это за люди такие? — недоумевал Джек. Ведь знают, что он задумал смертоубийство — но им это явно по душе! Слова «brjostabarn» Джек не понял, но «drepa» со всей очевидностью означало «убивать». Переступая через вытянутые ноги и подныривая под локти, он пробрался мимо берсерков. Мальчик понятия не имел, что станет делать, когда доберется до цели.

Вот он выбрался из-под очередной вонючей, обернутой в овчину ручищи и… споткнулся о Люси. Девочка скорчилась в лужице грязной воды на самом дне лодки.

— Ну наконец-то, — всхлипнула она. — Я так: ужасно мучилась, а ты всё спал да спал.

— Ты жива! О, благодарение Небесам! — Джек крепко обнял сестренку, и та тут же расплакалась.

— Я пыталась объяснить этим рыцарям, чтобы они отвезли меня в замок, — рыдала она.

— Никакие они не рыцари, — только и сказал Джек, не будучи уверен, стоит ли открывать Люси всю правду.

— Да уж, конечно! Они воняют как свиньи и лают как собаки. А еще они смеются надо мной. Скажи им, чтобы они сей же миг отвезли меня домой!

— Боюсь, они меня не послушаются, — вздохнул Джек.

— HeipneU! Pvi drepurdu ekkipetta brjostabarn?

— Он спрашивает, почему ты меня не убиваешь, — повторил мальчишка на безупречном саксонском — Попробуешь — голову оторву. — И он снова взялся за весло, немного не такое как у других: это крепилось на чём-то вроде стержня и уходило в воду прямо, а не под углом.

— Это ты — brjostabarn? — спросил Джек.

Вместо ответа мальчишка пнул его ногой в живот, а затем треснул по голове.

— Ты грязный раб. Я тебя убью, когда захочу.

От удара рана на голове Джека вновь открылась. Мальчуган попытался дать сдачи — да куда там! Всё, что он мог, так это держаться за живот, да изо всех сил крепиться, чтобы не вырвало.

— Ты чудовище! — завизжала Люси. — Ты… ты brjostabarn, вот ты кто!

Пробравшись через лес рук и ног, девочка вскарабкалась к великану на колени и яростно вцепилась ему в волосы.

— Нет… нет… — застонал. Джек. Сейчас великан, чего доброго, вышвырнет Люси за борт и не поморщится.

— Да сделай же что-нибудь, ты! — отчаянно вопила Люси. — Вы — мои рыцари, вам полагается отвезти меня в замок. А ну, сейчас же слезай с ящика и поколоти этого brjdstabarn!

Однако великан не рассердился. — напротив, вновь расхохотался своим лающим смехом. Он ссадил Люси с колен и прошел на корму. Корабль зловеще раскачивался под его шагами.

— Harm erprcellinn rrdnri, Торгиль, — рявкнул он, отвешивая мальчишке звонкую оплеуху. — Рй mdtt еШ drepa bann. — И, как ни в чём не бывало, вернулся к своему сундуку.

Торгиль стиснул зубы, но не издал ни звука. Зато глянул на Джека с такой неприкрытой ненавистью, что Джек непроизвольно поежился. Тем временем Люси возвратилась на место и, усевшись на корточки, потрепала Джека по плечу.

— Я тебя в обиду не дам, — заявила она. — В конце концов, я же принцесса.

Постепенно кровь унялась, да и боль от жестокого удара в живот слегка поутихла. Джек понятия не имел, что теперь делать; знал лишь, что ради Люси необходимо остаться в живых. Ведь девочка не понимает, сколь опасно их положение. Для нее это — всего лишь чреватое некоторыми неудобствами приключение.

Выдержав долгую паузу, Торгиль повернулся к Джеку и снова заговорил на безупречном саксонском.

— Я тебя убить не могу, потому что ты принадлежишь Олафу Однобровому. Это его право. Однако девчонка — моя рабыня. — Торгиль холодно улыбнулся. — Вот ее я убью, когда пожелаю. Если ты мне не угодишь. — И вновь взялся за весло.

  33