Последние отзывы

  58  

В первые дни войны Сосковец явно находился в творческом порыве. Затем он всенародно объявил, что большая часть российских средств массовой информации куплена Дудаевым. Правительство знает об этом и собирается отобрать у этих средств массовой информации лицензии. Речь шла, разумеется, о независимых изданиях. Но не только о них.

Выяснилось, что Дудаеву удалось купить весь 2-й канал Российского телевидения, генерального директора которого, Попцова, решили немедленно отстранить от должности. Возник грандиозный скандал. Страну забило в лихорадке с первых же дней чеченской авантюры. И хотя президент Ельцин не постеснялся публично в своем обращении к палатам повторить слова Сосковца о «чеченских деньгах» в российской прессе, набросить планируемую удавку на средства массовой информации не удалось.

Последовал раздраженный окрик из-за океана, с которым невозможно было не считаться очень нужны были деньги. Еще бы! На расползающийся, как гнилое полотно, государственный бюджет бросили еще многотриллионный груз дополнительных военных расходов. Потому Сосковец как-то потерялся, ушел в тень, «соскочил». На то он и Сосковец.

Следующим пропал Николай Егоров. Первые дни войны министр по делам национальностей, назначенный в Чечню наместником, выглядел одновременно воинственно и смешно. В офицерской шапке с кокардой, в камуфляже, из которого выглядывала тельняшка, наместник своим опухшим лицом, пустыми глазами и влажными кривящимися губами напоминал какого-то бывшего майора конвойных войск, давно выгнанного со службы за беспробудное пьянство и возненавидевшего за все это человечество.

Запомнился он, главным образом, тем, что ежедневно обещал взять Грозный (один раз даже без боя) и поймать Дудаева, но потом внезапно исчез. Правда, не с таким изяществом, как Сосковец. Сообщили, что наместник подхватил на боевом посту воспаление легких и вынужден был лечь в «кремлевку». Против больничного даже Сталин был бессилен, и президенту не оставалось ничего другого, как назначить нового наместника, которым стал, ко всеобщему удивлению, Николай Семенов, бывший некогда 1-м секретарем горкома в Грозном. О существовании Семенова все уже успели позабыть, и напрасно.

«Золотые кадры КПСС» надежно хранились в президентском сундуке, служившем единственным источником пополнения и замещения руководящих должностей. И при этом все почемуто продолжали удивляться, почему в стране все идет наперекосяк и не в ту сторону.

«Хотели, как лучше, постоянно восклицал премьер Черномырдин, а получилось, как всегда!» Эта фраза премьера мгновенно вошла в дружную семью национальных поговорок.

Как бы то ни было, но после бегства Егорова генерал Грачев остался один расхлебывать кашу, которую. Бог свидетель, заварил совсем не он. Какоет-о время вокруг него еще были другие «силовики»: Ерин и Степашин.

Они, видимо, так и войдут в историю все трое, одетые в одинаковый камуфляж, прижавшиеся друг к другу на тесной скамейке: в центре сам Грачев, справа от него Ерин, слева Степашин. Как правило, говорил один Грачев, а сидевшие рядом даже не пытались делать при этом умнйе лица.

Позднее и «силовики» куда-то исчезли. Сигналом послужила попытка чеченского смертника врезаться в здание штаба федеральных войск в Моздоке на грузовике, набитом взрывчаткой. Вскоре два вертолета без опознавательных знаков обстреляли спецпоезд министра обороны. Что это были за вертолеты, так и не выяснили, отлично при этом понимая, что легко нашлись бы пилоты, с удовольствием выполнившие эту работу всего за 23 тысячи долларов США. С тех Грачев в Моздоке не появлялся, а уж Ерин со Степашиным и подавно.

Итак, «триумфаторы», столь грозно выглядевшие в декабре 1994 года, в марте, можно сказать, разбежались кто куда, но как можно дальше от зоны боевых действий. А бойня, затеянная ими, продолжалась.

Российское общество, как с ним это часто случалось в прошлом, стало к этой бойне привыкать, как к чему-то далекому и не очень его касающемуся. Газетные сводки и телерепортажи с театра военных действий воспринимались как вполне естественный фон российской действительности.

Православная церковь, глядя на братские могилы, набитые трупами русских солдат и чеченских женщин с детьми, искромсанными шариковыми бомбами или обугленными напалмом, хранила торжественное молчание. Патриарх Алексий не командировал ни одного священника на театр военных действий. Возможно, и правильно, поскольку быстро замолчали те, кто хотел объявить эту войну религиозной христианства с исламом. Ничего не получилось, поскольку было очевидно, что это война мусульман с безбожниками: если на одной стороне был коран, то на другой безраздельно царствовала водка без закуски. Войска постоянно забывали снабжать продовольствием, а то, что посылалось, разворовывалось по пути.

  58