очень нудно 
91 
Сразу после начала переговоров Черномырдина и Басаева, вся эта «тройка» затеяла новый фарс на тему: «Кто дал приказ о штурме, в ходе которого погибло много заложников?» Игра была затеяна, видимо, для того, чтобы продемонстрировать Президенту свою верноподданность, поскольку всем было известно, что приказ о штурме отдал лично Борис Ельцин еще перед отлетом в Галифакс.
Игра эта с удовольствием была принята сред ствами массовой информации, которые со всех каналов и страниц вопрошали: «Кто отдал приказ о штурме?»
Поскольку Ерин, Степашин и Егоров уже дали понять, что готовы заслонить своими телами особу главы государства, вся ярость общественного мнения, подогретая сценами непрерывных похорон в Буденновске, оказалась направленной против них. Теперь предстояло выяснить, кто из них конкретно отдал этот приказ.
Так как старшим номинально считался Егоров («руководитель чрезвычайного штаба»), то первым делом обратились именно к нему. Миннац ответил, что, будучи человеком штатским, вообще не имеет права отдавать какие-либо приказы, кроме как работникам своего министерства, которые, понятно, в штурме не участвовали.
Точно так же и Степашин заявил, что ему никто в Буденновске не подчинялся, кроме секретной агентуры, которая никого штурмовать не могла.
И тогда все взоры направились на несчастного генерала армии Виктора Ерина. Растерявшийся министр внутренних дел, который не мог, как его хитрые коллеги, уверять общественность, что ему никто не подчиняется, в начале не нашел ничего лучшего, как подставить двух своих заместителей: Абрамова и Егорова (однофамильца миннаца). Затем, видимо, сообразив, что заместители вряд ли могли бы отдать приказ о чемлибо через его голову, Ерин намекнул, что весь штурм был импровизацией командира «Альфы» генерала Гусева. Потом, несколько опомнившись, Ерин заявил, что вообще не было никакого штурма, а имело место «выдавливание чеченцев». И, наконец, министр отредактировал свой ответ следующим образом: «Штурма не было. Был не штурм, а было движение спецподразделений, которые освободили часть второстепенных зданий на территории больничного комплекса».
Затем все трое хлопотали, чтобы достать Басаеву автобусы для возвращения в Чечню. Ичкерийский полковник потребовал, чтобы автобусы были непременно с мягкими сиденьями и с занавесками на окнах.
В ведомствах Егорова, Ерина и Степашина, разумеется, такой роскоши не нашлось. В конце концов автобусы одолжило какоето коммерческое предприятие, пожелавшее остаться неизвестным. Впрочем, некоторые люди утверждали, что эти автобусы стояли на въезде в Буденновск еще с 14 июня. Их охраняли трое солдат в масках. Но и это тоже не имеет большого значения.
Пощечина, полученная Москвой в Буденновске, была настолько звонкой и унизительной, что не оставила равнодушным никого, включая и Государственную Думу, дружно проголосовавшую за недоверие правительству и жаждущую крови «силовиков».
Снова поставленный перед выбором: стрелять из танков по парламенту или выгнать оскандалившихся в Буденновске министров. Президент решил выбрать последнее. Хотя ему этого очень не хотелось.
Нервозности в ситуацию добавил еще генерал Грачев. Страшно довольный тем, что остался в стороне, министр обороны в очередном интервью заметил, имея в виду действия «Альфы»: «Можно было сделать там все более грамотно, с наименьшими потерями и главное результативно: не дать бандитам уйти. Сделано бездарно, все бездарно!» Высказывание Грачева пришлось как раз на тот день, когда «Альфа» хоронила своих погибших в Буденновске товарищей. Грачев всегда отличался повышенным чувством такта. Разъяренные «альфовцы» не преминули напомнить министру обороны, сколько он возится уже в Чечне, сколько людей там положил и чего добился. Ему ли говорить о чьей-то бездарности?
Под эти склоки Президент уволил в отставку Ерина, Степашина и Егорова.
Последний очень остро переживал начало переговров с Чечней, рассматривая окончание войны как личное оскорбление. Он призывал продолжать войну до победного конца и в интервью одной из Кубанских газет даже выразил готовность поступить «контрактником» в вооруженные силы и сражаться с Дудаевым до последней капли крови. Разумеется, он ничем не рисковал, зная, что в «контрактники» не возьмут, а потому, как всегда, призывал сражаться до последней капли чужой крови.
91 
